Неточные совпадения
Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души живое общее сосредоточие для всех отдельных сил разума, и одно достойное постигать
высшую истину — такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет
свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере».
Остается вечной истиной, что человек в том лишь случае сохраняет свою
высшую ценность, свою
свободу и независимость от власти природы и общества, если есть Бог и Богочеловечество.
Если общество есть дух, то утверждается
высшая ценность человека, права человека,
свобода, равенство и братство.
Свобода, которая есть знак
высшего достоинства человека, его богоподобия, переходит в своеволие.
Мои взгляды на поверхности могли меняться, главным образом в зависимости от моих иногда слишком острых и страстных реакций на то, что в данный момент господствовало, но я всю жизнь был защитником
свободы духа и
высшего достоинства человека.
Правда, она создала самое большое угнетение и уничтожила всякую
свободу, но делала это, искренно думая, что это — временное средство, необходимое для осуществления
высшей цели.
И то, что выше человека, т. е. божественное, не есть сила внешняя, над ним стоящая и им господствующая, а то, что в нем самом делает его вполне человеком, есть его
высшая свобода.
— Не сочувствуете, потому что не знаете их. Это несочувствие с чужого голоса. Иезуиты, поверьте мне, в принципе стремятся к высшему благу, к торжеству
высшей свободы всего человечества.
Вот почему христианством в качестве
высшей свободы восхваляется не мощь, но немощь, не богатство, но нищета, не мудрость века сего с его хозяйственной магией, но «юродство».
Неточные совпадения
Освобожденные, оставаясь без скрепляющей мысли, до того теряли под конец всякую
высшую связь, что даже полученную
свободу свою переставали отстаивать.
Высшие духовные ценности исчезают, когда
свобода не направлена к их утверждению.
«От равноправности и
свободы и то мое, что было в прежних царицах, получает новый характер,
высшую прелесть, прелесть, какой не знали до меня, перед которой ничто все, что знали до меня.
Если нет Бога, то есть если нет
высшей сферы
свободы, вечной и подлинной жизни, нет избавления от необходимости мира, то нельзя дорожить миром и тленной жизнью в нем.
Это конфликт, который я переживал всю жизнь, конфликт между жалостью и
свободой, между состраданием и принятием страдания, которое вызывается утверждением
высших ценностей, между нисхождением и восхождением.