Неточные совпадения
Народ сам принимает
страдание, но как будто бы мало верит в милосердие Христа.
И обнаружилось необыкновенное свойство русского
народа — выносливость к
страданию, устремленность к потустороннему, к конечному.
Великие русские писатели XIX в. будут творить не от радостного творческого избытка, а от жажды спасения
народа, человечества и всего мира, от печалования и
страдания о неправде и рабстве человека.
Тема о смысле жизни, о спасении человека,
народа и всего человечества от зла и
страдания преобладала над темой о творчестве культуры.
Я говорил уже, что русская литература не была ренессансной, что она была проникнута болью о
страданиях человека и
народа и что русский гений хотел припасть к земле, к народной стихии.
Затем он сознался, что плохо понимает, чего хотят поэты-символисты, но ему приятно, что они не воспевают
страданий народа, не кричат «вперед, без страха и сомненья» и о заре «святого возрожденья».
Неточные совпадения
— Может быть, для тебя нет. Но для других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В
народе живы предания о православных людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян».
Народ услыхал о
страданиях своих братий и заговорил.
— Маркс — не свободен от влияния расовой мысли, от мысли
народа, осужденного на
страдание. Он — пессимист и мститель, Маркс. Но я не отрицаю: его право на месть европейскому человечеству слишком обосновано, слишком.
Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем тем судейским и чиновникам, начиная от пристава до министра, не было никакого дела до справедливости или блага
народа, о которых они говорили, а что всем нужны были только те рубли, которые им платили за то, чтобы они делали всё то, из чего выходит это развращение и
страдание.
— Какие их
страдания? — Ведь это
народ такой.
Они говорили о несправедливости власти, о
страданиях несчастных, о бедности
народа, но, в сущности, глаза их, смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «можешь любить меня?», и отвечали: «могу», и половое чувство, принимая самые неожиданные и радужные формы, влекло их друг к другу.