Неточные совпадения
Моя память о моей
жизни и моем пути будет сознательно активной, то есть будет творческим усилием моей мысли, моего
познания сегодняшнего дня.
Между фактами моей
жизни и книгой о них будет лежать акт
познания, который меня более всего и интересует.
В книге, написанной мной о себе, не будет выдумки, но будет философское
познание и осмысливание меня самого и моей
жизни.
Любовь к философии, к
познанию смысла
жизни вытесняла во мне все.
С известного года моей
жизни я окончательно вошел в мир
познания, мир философский, и я живу в этом мире и доныне.
Источник философского
познания — целостная
жизнь духа, духовный опыт.
Но довольно скоро пришел к своеобразной теории
познания, которую пытался усовершенствовать всю
жизнь, хотя неспособен был создать системы.
Наоборот, я всегда думал, что философское
познание есть функция
жизни, есть символика духовного опыта и духовного пути.
Я готов себя сознать романтиком вот по каким чертам: примат субъекта над объектом, противление детерминизму конечного и устремление к бесконечному, неверие в достижение совершенства в конечном, интуиция против дискурсии, антиинтеллектуализм и понимание
познания как акта целостного духа, экзальтация творчества в человеческой
жизни, вражда к нормативизму и законничеству, противоположение личного, индивидуального власти общего.
Повторяю, это не есть книга признаний, это книга осмысливания,
познания смысла
жизни.
Они не желали ничего и были спокойны, они не стремились к
познанию жизни так, как мы стремимся сознать ее, потому что жизнь их была восполнена.
Наблюдения над другими существами, стремящимися к своим, неизвестным мне, целям, составляющим подобие того блага, стремление к которому я знаю в себе, не только не могут ничего уяснить мне, но наверное могут скрыть от меня мое истинное
познание жизни.
Неточные совпадения
Брат Василий задумался. «Говорит этот человек несколько витиевато, но в словах его есть правда, — думал <он>. — Брату моему Платону недостает
познания людей, света и
жизни». Несколько помолчав, сказал так вслух:
— Простите, что прерываю вашу многозначительную речь, — с холодной вежливостью сказал Самгин. — Но, помнится, вы учили понимать
познание как инстинкт, третий инстинкт
жизни…
— Читал Кропоткина, Штирнера и других отцов этой церкви, — тихо и как бы нехотя ответил Иноков. — Но я — не теоретик, у меня нет доверия к словам. Помните — Томилин учил нас:
познание — третий инстинкт? Это, пожалуй, верно в отношении к некоторым, вроде меня, кто воспринимает
жизнь эмоционально.
Вы черпнете
познания добра и зла, упьетесь счастьем и потом задумаетесь на всю
жизнь, — не этой красивой, сонной задумчивостью.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности людей, что единственное средство
познания ее есть откровение, что откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной
жизни.