Большое дело, совершенное Владимиром Соловьевым для русского сознания, нужно видеть прежде всего в его беспощадной критике церковного национализма, в его вечном призыве к вселенскому
духу Христову, к освобождению Христова духа из плена у национальной стихии, стихии натуралистической.
Он, в сущности, всегда любил православие без Христа и всегда оставался верен такому языческому православию, которое ведь много милее и ближе, чем суровый и трагический
дух Христов.
Неточные совпадения
Достоевский в легенде о «Великом Инквизиторе» провозгласил неслыханную свободу
духа, абсолютную религиозную свободу во
Христе.
И тогда возрождение России к новой жизни может быть связано лишь с мужественными, активными и творящими путями
духа, с раскрытием
Христа внутри человека и народа, а не с натуралистической родовой стихией, вечно влекущей и порабощающей.
Противление Розанова христианству может быть сопоставлено лишь с противлением Ницше, но с той разницей, что в глубине своего
духа Ницше ближе ко
Христу, чем Розанов, даже в том случае, когда он берет под свою защиту православие.
Германский народ на своих духовных вершинах сознает себя не носителем
Христова Духа, а носителем высшей и единственной духовной культуры.
В этой религии нет
Христова духа.
Нельзя достаточно сильно подчеркивать, что абсолютная
Христова любовь есть новая благодатная жизнь
духа, а не закон для относительной материальной жизни.
Между тем в христианстве есть мессианское ожидание второго явления
Христа в силе и славе, есть мессианское искание царства Божьего, как на небе, так и на земле, возможное ожидание новой эпохи
Духа Святого.
— Нет, не разочаровался нисколько ни в чем, но меня смутило, что православия нельзя переменить. Сознание этой несвободности меня лишает спокойствия совести. Самостоятельность моя этим подавлена и возмущается. Я подал просьбу, чтоб мне позволили выйти, а если не позволят, то думаю уйти в Турцию, где христианские исповедания не имеют протекции и оттого в известном отношении свободнее и ближе к
духу Христова учения. Жду с нетерпением ответа, а теперь прощайте и извините меня, что я отнял у вас много времени.
Неточные совпадения
— Господи Иисусе
Христе! Мати пресвятая богородица! Отцу и сыну и святому
духу… — вдыхая в себя воздух, твердил он с различными интонациями и сокращениями, свойственными только тем, которые часто повторяют эти слова.
— Теперь благослови, мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру
Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и
духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
— Вот они, великомученики нашей церкви, церкви интеллектуалистов, великомученики
духа, каких не знает и не имеет церковь
Христа…
Клима подавляло обилие противоречий и упорство, с которым каждый из людей защищал свою истину. Человек, одетый мужиком, строго и апостольски уверенно говорил о Толстом и двух ликах
Христа — церковном и народном, о Европе, которая погибает от избытка чувственности и нищеты
духа, о заблуждениях науки, — науку он особенно презирал.
— Помните — Христос-то: «В руце твоя предаю
дух мой», — а не душу.