Человек, закупоренный в себе, и есть существо несвободное, не определяемое глубиной, а определяемое извне мировой необходимостью, в которой все разорвано, враждебно
одно другому, выпало из глубины, т. е. не духовно.
Неточные совпадения
Но христианский мессианизм должен быть очищен от всего не христианского, от национальной гордости и самомнения, от сбивания на путь старого еврейского мессианизма, с
одной стороны, и нового исключительного национализма — с
другой.
У него два лика:
один обращен к охранению, к закрепощению национально-религиозного быта, выдаваемого за подлинное бытие, — образ духовной сытости, а
другой лик — пророческий, обращенный к граду грядущему, — образ духовного голода.
Россия погибает от централистического бюрократизма с
одной стороны и темного провинциализма с
другой.
Одни считают у нас достаточным тот минимум мысли, который заключается в социал-демократических брошюрах,
другие — тот, который можно найти в писаниях святых отцов.
Национальность есть бытийственная индивидуальность,
одна из иерархических ступеней бытия,
другая ступень,
другой круг, чем индивидуальность человека или индивидуальность человечества, как некоей соборной личности.
Весь мировой путь бытия есть сложное взаимодействие разных ступеней мировой иерархии индивидуальностей, творческое врастание
одной иерархии в
другую, личности в нацию, нации в человечество, человечества в космос, космоса в Бога.
Древнееврейский мессианизм — исключительный, прикованный к
одной национальности и извергающий все
другие национальности.
Империализм не есть непременно разбухание
одной какой-нибудь национальности, истребляющей всякую
другую национальность.
Восток —
один выход за пределы европейской культуры, Америка —
другой выход.
Война должна раздвинуть Европу с
одной стороны на Восток, с
другой стороны на крайний Запад.
Но нельзя сказать, что в этой борьбе
один народ целиком представляет добро, а
другой народ целиком представляет зло.
Один народ может быть лишь относительно более прав, чем
другой.
В поединке, который есть апелляция двух к Третьему, к Провидению,
один может быть более прав, чем
другой.
Но смысл поединка, как и всякого столкновения индивидуальностей, совсем не в том, что
один имеет исключительные нравственные преимущества перед
другим.
Что хорошо в
одно историческое время, то плохо в
другом.
Для
одной массы нужно употреблять «левую» фразеологию, для
другой — «правую» фразеологию.
У
одних оно выражалось в реставрации религиозно-славянофильской фразеологии, более возвышенной, у
других — фразеологии государственно-националистической, менее возвышенной.
С
одной стороны, европейский человек идет к неогуманизму, с
другой стороны, хочет достигнуть целостности в тоталитарной системе организации всей жизни.
Одно из главных классических возражений Цельса против христианства заключается в том, что христиане плохие, не лояльные граждане государства, что они чувствуют себя принадлежащими к
другому царству.
Он считался анархистом, потому что не хотел переносить суверенитет
одного субъекта на
другой.
Есть только
один великий миф, связанный с великой реальностью, миф о человеке, об его свободе, его творческой энергии, его богоподобии и его коммюнотарной связи с
другими людьми и ближними.
Через коллективное сознание и коллективную совесть, получающие мистический характер, начинает господствовать
одна группа людей над
другими группами.
Много наименований можно давать человеческому типу, но человек менее меняется, чем это кажется по его внешности и его жестам, он часто менял лишь свою одежду, надевал в
один период жизни одежду революционера, в
другой период одежду реакционера; он может быть классиком и может быть романтиком, не будучи ни тем ни
другим в глубине.
Прудон, с
одной стороны, Маркс, с
другой стороны, должны быть признаны в той же мере утопистами, как Сен-Симон и Фурье.
— Но в том и вопрос, — перебил своим басом Песцов, который всегда торопился говорить и, казалось, всегда всю душу полагал на то, о чем он говорил, — в чем полагать высшее развитие? Англичане, Французы, Немцы — кто стоит на высшей степени развития? Кто будет национализовать
один другого? Мы видим, что Рейн офранцузился, а Немцы не ниже стоят! — кричал он. — Тут есть другой закон!
Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только при долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших
одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни
один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Одно плохо: иной раз славно наешься, а в
другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В
одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в
другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Городничий (тихо, Добчинскому).Слушайте: вы побегите, да бегом, во все лопатки, и снесите две записки:
одну в богоугодное заведение Землянике, а
другую жене. (Хлестакову.)Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии
одну строчку к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя?
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с
одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с
другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?