Цитаты со словом «вещие»
Человек, предоставленный самому себе, оставленный с самим собой и своим «человеческим», бессилен и немощен, ему не открывается истина, не раскрывается для него смысл бытия, не доступен ему разум
вещей.
Все эти люди отрицали веру своим сознанием, но они верили в разные
вещи, часто столь же невидимые, как и объекты подлинно религиозной веры.
Видимая ли
вещь социализм, или прогресс, или всеобъемлющая наука, и могут ли эти вещи быть предметами знания?
Быть может, тут избираются недостойные предметы веры, быть может, тут совершается идолопоклонство, живой Бог подменяется ограниченными и относительными
вещами, но само психологическое состояние веры не упраздняется, оно остается в силе.
Пролетариат, напр., такая же невидимая
вещь, как и нация.
В акте веры есть уже начало искупления вины, и в нем дано виденье невидимых
вещей иного мира.
Но волевые корни позитивизма и гностицизма те же — отрицание свободного акта веры, требование, чтобы все
вещи стали видимыми и тогда лишь опознанными.
По классическому и вечному определению веры, одинаково ценному и в религиозном, и в научном отношении, вера есть обличение
вещей невидимых.
В противоположность этому знание может быть определено как обличение
вещей видимых.
Видимые, т. е. принудительно данные
вещи — область знания, невидимые, т. е. не данные принудительно вещи, вещи, которые должно еще стяжать, — область веры.
Современность признает лишь область видимых
вещей, лишь принудительное принимает, невидимые же вещи в лучшем случае признает лишь как символы внутреннего состояния человека.
Вот почему современность так притязательно и деспотически требует доказательной веры, т. е. принудительной, т. е. направленной на видимые
вещи.
Замкнувшись в царстве видимых
вещей, рациональная современность отрицает веру и делает вид, что не нуждается в ней.
Но посмотрим еще, на чем покоится эта уверенность в видимых
вещах и твердость знания о них.
Воспринимаемая мною чернильница принудительно мне дана, как и связь частей суждения; она меня насилует, как и весь мир видимых
вещей; я не свободен принять ее или не принять.
Через знание мир видимых
вещей насильственно в меня входит.
В познавательном восприятии видимых
вещей, в доказательствах, в дискурсивном мышлении как бы теряется свобода человека, она не нужна уже.
Познание протекает через дискурсивное мышление, но восходит к интуиции, упирается в элементарную веру, в обличение уже невидимой
вещи.
Разгадки двойственности мира этого и мира иного,
вещей видимых и вещей невидимых нужно искать в тайне нашей умопостигаемой воли.
Лишь новым актом избрания, лишь новым актом любви можно сделать невидимые
вещи видимыми и узнать их.
Мы не говорим уже, что верим в видимые
вещи, мы знаем их; все, что к ним относится, обладает доказательной силой.
Только о мире
вещей невидимых говорим мы, что верим в них, а не знаем их, т. е. свободно избираем их или не избираем.
Для данного мира действительности, мира видимого, объекта знания, волевой акт свободного избрания, т. е. акт веры, уже совершен, совершен в таинственной глубине бытия; для мира же иного, мира невидимых
вещей, мы вновь должны совершить акт свободного волевого избрания, избрания того мира предметом своей любви, т. е. акт веры.
Мир невидимых, нами утерянных
вещей дается нам лишь вольным подвигом отречения, лишь риском и опасностью веры.
Для обличения мира невидимых
вещей нужна активность всей человеческой природы, общее ее напряжение, а не активность одного лишь интеллекта, как то мы находим в знании мира видимого.
В вере, в обличении невидимых
вещей, в волевом избрании иных миров есть риск и опасность.
О силах же сверхприродных, о
вещах невидимых, раскрывающихся для веры, наука ничего не может сказать ни положительного, ни отрицательного.
Это все то же желание знать невидимые
вещи и неспособность в них верить, отказ от подвига веры.
Чудо воскресения есть
вещь невидимая, и обличается оно лишь верой.
После акта веры открывается смысл
вещей, рождается гнозис.
Та причинность, с которой оперирует наука и без которой не может обойтись, не проникает в интимную связь
вещей.
Во внутреннее существо природы, в творческую связь
вещей научное знание не проникает, оно обходится без такого понимания причинности.
Открытие причинности в закономерном ходе
вещей помогает нам овладеть природы, но оно же констатирует наше рабство у чего-то чуждого, инородного.
Этот порядок природы скрывает от нас внутреннюю, свободную связь
вещей, творческую причинность.
Отсутствие благодати, на которое жалуются скептики, есть лишь обратная сторона их направления воли, их рассудочности, их привязанности к чувственному миру видимых
вещей.
Если мир не-я переживается в опыте не только через его действия на субъект, а и сам по себе, в своей собственной внутренней сущности, то это значит, что опыт заключает в себе также и нечувственные элементы и что связи между
вещами даны в опыте.
«Общее в
вещах есть нечто первоначальное, непроизводное, поэтому и в мышлении оно не может быть произведено и сложено из чего-либо не общего».
Термином «явление» «обозначается некоторое своеобразное отношение мира конечных
вещей не к познающему субъекту, а к абсолютному».
Гносеология Лосского не в силах объяснить факта разрыва между
вещами и существами; с его точки зрения непонятна ложь, которой принадлежит так много места в нашем познании.
Вот место в книге Лосского, которое изобличает онтологическую ее подкладку: «Наряду с этим миром конечных
вещей мы если не знаем, то все же чуем присутствие иного мира, мира абсолютного, где существенная сторона утверждения сохраняется, а отрицания нет: там нет исключительности, внеположности, ограниченности конечного мира.
Сам Лосский признает, что различие между явлениями, которыми занимается наука, и сущностью
вещей лежит в самом бытии, а не в природе отношений между субъектом и объектом.
Непосредственное сознание и знание Бога дано в умственном созерцании, интеллектуальной интуиции, которая качественно различествует от всякого другого восприятия
вещей.
Не должна ли открыть философия будущего, что в основе знания и в основе веры лежит одна и та же интуиция, непосредственное восприятие
вещей, «обличение вещей невидимых»?
Вера лишь расширяет сферу знания и говорит о восприятии
вещей высшего порядка, но столь же реальных, как и вещи низшего порядка.
Вера есть «обличение
вещей невидимых», т. е. акт свободы, акт свободного избрания.
Невидимые
вещи не насилуют нас, не принуждают, подобно вещам видимым.
Мы обличаем невидимые
вещи с опасностью, с риском, полюбив их и свободно избрав их.
Знание безопасно, оно обличает
вещи видимые, принуждающие.
Это — невидимая
вещь, этого нельзя знать, это не насилует нас.
Для того же, кто не верит, свободного избрания не совершает, кто только знает видимые, принуждающие
вещи, для того Христос погиб на кресте и больше ничего.
Цитаты из русской классики со словом «вещие»
Ассоциации к слову «вещие»
Предложения со словом «вещий»
- Она верила, что всё в её руках, всё возможно, что традиции, условности и сам порядок вещей могут быть принесены в жертву честолюбию.
- До того как лёг постоянный снеговой покров, предстояло собрать разные вещи и экспедиционное снаряжение, оставленное в осенних поездках в окрестностях базы.
- Со многими людьми подобные вещи происходят без физических упражнений.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «вещий»
Что (кто) бывают «вещими»
Значение слова «вещий»
ВЕ́ЩИЙ, -ая, -ее. Мудрый, проницательный, обладающий даром предвидения (устар.). (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ВЕЩИЙ
Афоризмы русских писателей со словом «вещий»
- Я уже не говорю о его [Лермонтова], прозе. Здесь он обогнал самого себя на сто лет и в каждой вещи разрушает миф о том, что проза — достояние лишь зрелого возраста. И даже то, что принято считать недоступным для больших лириков — театр, — ему подвластно.
- Есть тонкий в чёрном кружеве намёк,
Есть вещий бред, навороженный мраком,
Есть Тютчев, чаровник железных строк.
- Важно, что есть на свете вещи, за которые стоит платить их настоящую цену.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно