Неточные совпадения
И те же рационалисты не видят рационализма
и интеллектуализма в ограничениях
веры разумом и наукой, в отдании всего объективного
и реального во власть малого
разума.
Мистиками остаются те, которые всегда ими были, те, для которых
вера выше знания
и разумом не ограничивается, для которых таинства
и чудеса реальны
и объективны.
Можно ли примириться с дуализмом знания
и веры, дуализмом двух
разумов и двух критериев истины?
Кант — крайний, исключительный рационалист, он отвергает все чудесное, рационализирует
веру, вводит религию в пределы
разума и не допускает
веры нерациональной, не разрешает религии, противной знанию.
Рациональное знание продолжает господствовать, с ним должна сообразоваться
вера и ограничивать себя велениями просвещенного
разума.
Рационалистическое вырождение протестантизма в религию в «пределах
разума» есть компромисс
и отказ от подвига самоотречения, всякой
верой предполагаемого, но с сохранением утешительных постулатов.
Нужно рискнуть, согласиться на абсурд, отречься от своего
разума, все поставить на карту
и броситься в пропасть, тогда только откроется высшая разумность
веры.
В
вере индивидуальный малый
разум отрекается от себя во имя
разума божественного
и дается универсальное, благодатное восприятие.
Поэтому дело спасения не было делом насилия над человеком: человеку предоставлена свобода выбора, от него ждут подвига
веры, подвига вольного отречения от
разума этого мира
и от смертоносных сил этого мира во имя
разума большого
и сил благодатных
и спасающих.
Неточные совпадения
— «Да, то, что я знаю, я знаю не
разумом, а это дано мне, открыто мне,
и я знаю это сердцем,
верою в то главное, что исповедует церковь».
— Ну, что же я сделаю, если ты не понимаешь? — отозвалась она, тоже как будто немножко сердясь. — А мне думается, что все очень просто: господа интеллигенты почувствовали, что некоторые излюбленные традиции уже неудобны, тягостны
и что нельзя жить, отрицая государство, а государство нестойко без церкви, а церковь невозможна без бога, а
разум и вера несоединимы. Ну,
и получается иной раз, в поспешных хлопотах реставрации, маленькая, противоречивая чепуха.
— Мы — бога во Христе отрицаемся, человека же — признаем!
И был он, Христос, духовен человек, однако — соблазнил его Сатана,
и нарек он себя сыном бога
и царем правды. А для нас — несть бога, кроме духа! Мы — не мудрые, мы — простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все
веры, кроме
веры в духа. Только дух — сам от себя, а все иные боги — от
разума, от ухищрений его,
и под именем Христа
разум же скрыт, —
разум церкви
и власти.
Для науки
и ее целей совсем не нужна эта религиозная
вера в
разум.
Киреевский, им выражена так: «Внутреннее сознание, что есть в глубине души живое общее сосредоточие для всех отдельных сил
разума,
и одно достойное постигать высшую истину — такое сознание постоянно возвышает самый образ мышления человека: смиряя его рассудочное самомнение, оно не стесняет свободы естественных законов его мышления; напротив, укрепляет его самобытность
и вместе с тем добровольно подчиняет его
вере».