Те, которые писали мистические книги, совершали мистические действия, те не мистики, а вот мистики те, которые никогда
ни в чем не выражали своей мистики, ни в словах, ни в действиях, у которых мистика оставалась в сфере чистого «переживания».
Может быть, Риккерт и Коген или даже Маркс и Спенсер — настоящие чистые мистики; у них ведь, наверное, есть «иррациональные переживания», и они
ни в чем этих иррациональных переживаний не выразили, не объективировали и не реализовали, т. е. не убили своей мистики рационализированием.
Лучше даже, чтобы о мистике этого мистика никто и не догадывался, чтобы
ни в чем его мистика не выражалась и не объективировалась, тогда только мистика будет «чистая», без рационализации.
Неточные совпадения
Свободу нельзя
ни из
чего вывести,
в ней можно лишь изначально пребывать.
Только христианская метафизика утверждает реальность бытия и реальность путей к бытию, постигает великую тайну свободы,
ни на
что не разложимой и
ни к
чему не сводимой, и признает субстанцию конкретной личности, заложенной
в вечности.
Для мистической философии свобода есть исходное, она утверждается
в ее безмерности и бездонности и
ни на
что не сводима.
В теософических течениях нашего времени нельзя не видеть возрождения гностицизма; это все то же желание узнать, не поверив, узнать,
ни от
чего не отрекаясь и
ни к
чему не обязываясь, благоразумно подменив веру знанием.
Еще раз нужно подчеркнуть,
что точку зрения Лосского
ни в коем случае не следует смешивать с имманентной философией Шуппе.
Лосский утверждает,
что бытие непосредственно нам дано, не отделено от субъекта и вместе с тем
ни в каком смысле не создается субъектом и не зависит от него.
Мы начинаем с того,
что несем
в себе некоторое знание о бытии, и от этого не может отделаться
ни один критицист.
Но всякое знание оказывается, по Лосскому, интуитивным, т. е. и то знание, которое оставляет
в темнице,
ни с
чем не соединяет и от всего отрывает.
Замечательный анализ идеи бытия дан русским философом Козловым.] и всецелого пребывания его
в абсолютном Существе есть идея первоначальная, нам данная из непосредственного источника, не искоренимая никакими софизмами позитивизма и критицизма,
ни из
чего не выводимая, усматриваемая
в глубине.
Только свободные
в силах утверждать церковь несмотря
ни на
что, преодолевая все соблазны.
Отношение к «миру» остается аскетическим навеки, так как Христос заповедал не любить «мира»,
ни того,
что в «мире», но освящается творчество, как путь к новому Космосу.
Все,
что любила эта душа, все то умирало
в современности, она не находила уже
ни великого искусства,
ни великой мистики былого.
«На
что же вы надеетесь, если не верите
в пришествие Христа?» — «Я, я
ни на
что не надеюсь».
— «Я вас жалею, вы, значит, не верите
ни в какое улучшение
в будущем?» — «Я верю, увы,
что старое небо грезит над опустошенной и изолгавшейся землей».
Дюрталь думал найти
в монастыре полный покой, а оказалось,
что «именно монастыри обуреваемы темными силами; там ускользают от них души, и они во
что бы то
ни стало хотят их покорить себе.
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж, кажись, всего нанесешь,
ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Управляющий, бывший вахмистр, которого Степан Аркадьич полюбил и определил из швейцаров за его красивую и почтительную наружность, не принимал никакого участия в бедствиях Дарьи Александровны, говорил почтительно: «никак невозможно, такой народ скверный» и
ни в чем не помогал.
И что всего страннее, что может только на одной Руси случиться, он чрез несколько времени уже встречался опять с теми приятелями, которые его тузили, и встречался как
ни в чем не бывало, и он, как говорится, ничего, и они ничего.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще
ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий. Эк куда хватили! Ещё умный человек!
В уездном городе измена!
Что он, пограничный,
что ли? Да отсюда, хоть три года скачи,
ни до какого государства не доедешь.
Хлестаков. Оробели? А
в моих глазах точно есть что-то такое,
что внушает робость. По крайней мере, я знаю,
что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
А вы — стоять на крыльце, и
ни с места! И никого не впускать
в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите,
что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека,
что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Придет
в лавку и,
что ни попадет, все берет.