Неточные совпадения
Чтобы заслужить бессмертие, нужно жить, а не умирать; нужно на
земле, в земной человеческой истории совершить дело спасения; нужно связать себя с историей вселенной, идти к воскресению, утверждать
плоть в ее нетленности, одухотворять ее.
В язычестве было ощущение первоначальной святости
плоти и плотской жизни, был здоровый религиозный материализм, реалистическое чувство
земли, но язычество было бессильно перед тлением
плоти всего мира, не могло так преобразить
плоть, чтоб она стала вечной и совершенной, не могло вырвать из
плоти грех и зло.
Исключительно аскетическое религиозное сознание отворачивалось от
земли, от
плоти, от истории, от космоса, и потому на
земле, в истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
Гуманизм взял под свою защиту проклятую
землю, в язычестве искал освящения отвергнутой христианством
плоти.
Плоть и кровь человечества притягивали его к языческой еще
земле.
Для этого сознания Бог и человек, божественная и человеческая воля в Христе, дух и
плоть, небо и
земля так и остаются несоединенными и несоединимыми, так как чудо претворения и преосуществления малому разуму недоступны.
Не в отношении христианства к
плоти и
земле мука нового и все же христианского религиозного сознания, а в отношении христианства к творчеству, к творческому вдохновению, к теургии.
Неточные совпадения
— Не знаком. Ну, так вот… Они учили, что Эон — безначален, но некоторые утверждали начало его в соборности мышления о нем, в стремлении познать его, а из этого стремления и возникла соприсущая Эону мысль — Эннойя… Это — не разум, а сила, двигающая разумом из глубины чистейшего духа, отрешенного от
земли и
плоти…
На Невском стало еще страшней; Невский шире других улиц и от этого был пустынней, а дома на нем бездушнее, мертвей. Он уходил во тьму, точно ущелье в гору. Вдали и низко, там, где должна быть
земля, холодная
плоть застывшей тьмы была разорвана маленькими и тусклыми пятнами огней. Напоминая раны, кровь, эти огни не освещали ничего, бесконечно углубляя проспект, и было в них что-то подстерегающее.
Россия — страна купцов, погруженных в тяжелую
плоть, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не переступающих пределов замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме
земли, и принимающих христианство совершенно внешне и корыстно, страна духовенства, погруженного в материальный быт, страна обрядоверия, страна интеллигентщины, инертной и консервативной в своей мысли, зараженной самыми поверхностными материалистическими идеями.
— Вот не могу на
земле спать, — сокрушалась Пульхерия от чистого сердца. —
Плоть свою не могу усмирить… Мышей боюсь.
Героем моим, между тем, овладел страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его опалит небесный огонь, о котором столько говорилось в послеисповедных и передпричастных правилах; и когда, наконец, он подошел к чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не в суд и не в осуждение», — у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился в
землю и стал горячо-горячо молиться, что бог допустил его принять крови и
плоти господней!