Неточные совпадения
Мистицизм
является другой формой прекращения существования отвлеченной философии: он подчиняет философию позитивной
религии и в ней приказывает искать источников питания.
Глубоким представляется учение Мейстера Эккерта [Эккерт был мистиком огромной силы, но он был пантеист, превратил христианство в
религию отвлеченной духовности и
явился мистическим истоком протестантизма.] о Перво-Божестве (Gottheit), которое глубже и изначальнее Бога (Gott).
В язычестве было подлинное откровение Божества, точнее, откровение мировой души, но открывалась там лишь бесконечная божественная мощь; смысл оставался еще закрытым, и
религия любви еще не
явилась в мир.
Бог открывался человеку и в древних
религиях, сообщал людям Свою волю через избранных Своих людей, но никогда до Христа не воплощался Бог, не
являлся в образе личности.
Со стороны науки это было бы лишь выражением полнейшего религиозного индифферентизма и даже нигилизма, и, наоборот, научное изучение
религии является выражением своеобразного научного благочестия.
Неточные совпадения
Прежде бывало, — говорил Голенищев, не замечая или не желая заметить, что и Анне и Вронскому хотелось говорить, — прежде бывало вольнодумец был человек, который воспитался в понятиях
религии, закона, нравственности и сам борьбой и трудом доходил до вольнодумства; но теперь
является новый тип самородных вольнодумцев, которые вырастают и не слыхав даже, что были законы нравственности,
религии, что были авторитеты, а которые прямо вырастают в понятиях отрицания всего, т. е. дикими.
В лице Христа еврейство
является основоположником
религии, которую исповедует вся Европа и ‹которая› проповедуется католической церковью во всем мире. В лице Карла Маркса еврейство сеет на земле сокрушительное учение о непримиримости интересов капитала и труда, о неизбежном росте классовой ненависти, о неустранимой социально-революционной катастрофе.
Ни раса, ни территория, ни язык, ни
религия не
являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее определении.
Наши профессора привезли с собою эти заветные мечты, горячую веру в науку и людей; они сохранили весь пыл юности, и кафедры для них были святыми налоями, с которых они были призваны благовестить истину; они
являлись в аудиторию не цеховыми учеными, а миссионерами человеческой
религии.
Торжественно и поэтически
являлись середь мещанского мира эти восторженные юноши с своими неразрезными жилетами, с отрощенными бородами. Они возвестили новую веру, им было что сказать и было во имя чего позвать перед свой суд старый порядок вещей, хотевший их судить по кодексу Наполеона и по орлеанской
религии.