Неточные совпадения
Да и зависимость от
науки знаменует собой потерю самостоятельности
философии.
Позитивизм является одной из форм прекращения существования отвлеченной
философии: он подчиняет
философию позитивной
науке и в ней лишь приказывает искать источников питания.
Не только
философия и гносеология, но и сама
наука снизу преодолевает множество идолов и божков и расшатывает те общепринятые основы знания, которыми наивно питалась материалистическая и позитивистическая
философия.
А с другой стороны,
философия и гносеология выяснили, что
наука сама себя не может обосновать, не может укрепить себя в пределах точного знания.
Идея
науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала, он связан был с позитивной
философией и разделяет ее судьбу; сама же
наука пасть не может, она вечна по своему значению, но и смиренна.
И
наука, и
философия должны подчиниться свету религиозной веры не для упразднения своих истин, а для просветления этих истин в полноте знания и жизни.
Позитивизм не есть
наука, рационализм не есть
философия, и судьбы их не совпадают.
И
наука, и
философия подводят к великой тайне; но та лишь
философия хороша, которая проходит путь до последней тайны, раскрывающейся в религиозной жизни, в мистическом опыте.
Наука и религия должны были бы быть признаны по меньшей мере равноценными как пища для
философии.
От логики и гносеологии зависит не только существование
науки и
философии, но и существование самого мира.
Философия должна быть философской;
философия сама есть знание, а не приживалка у
науки.
Ложная
философия и ложная религия, выданная за положительную
науку, утверждают в человеке сознание ничтожества его происхождения и божественности его будущего, не его, конечно, не данного конкретного лица, а человека вообще.
Социализм и анархизм, декадентство и мистика, разочарование в
науке и пустота новейшей
философии, небывалое еще ощущение личности и сознание неизбежности нового общества, мучительное обострение проблемы пола — все это ведет к какому-то пределу, к таинственному еще разрешению.
Можно установить следующие религиозные черты марксизма: строгая догматическая система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и ересь, неизменяемость
философии науки, священное писание Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, которое может быть истолковываемо, но не подвергнуто сомнению; разделение мира на две части — верующих — верных и неверующих — неверных; иерархически организованная коммунистическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный лишь религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; недопущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание первородного греха (эксплуатации).
Неточные совпадения
На одной было заглавие: «
Философия, в смысле
науки»; шесть томов в ряд под названием: «Предуготовительное вступление к теории мышления в их общности, совокупности, сущности и во применении к уразумению органических начал обоюдного раздвоения общественной производительности».
Он слушал и химию, и
философию прав, и профессорские углубления во все тонкости политических
наук, и всеобщую историю человечества в таком огромном виде, что профессор в три года успел только прочесть введение да развитие общин каких-то немецких городов; но все это оставалось в голове его какими-то безобразными клочками.
— Это, очевидно, местный покровитель искусств и
наук. Там какой-то рыжий человек читал нечто вроде лекции «Об инстинктах познания», кажется? Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт познания. Я — невежда в
философии, но — мне понравилось: он доказывал, что познание такая же сила, как любовь и голод. Я никогда не слышала этого… в такой форме.
Диомидов выпрямился и, потрясая руками, начал говорить о «жалких соблазнах мира сего», о «высокомерии разума», о «суемудрии
науки», о позорном и смертельном торжестве плоти над духом. Речь его обильно украшалась словами молитв, стихами псалмов, цитатами из церковной литературы, но нередко и чуждо в ней звучали фразы светских проповедников церковной
философии:
Но человек сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы религии,
философии,
науки, государства и вся мерзость жизни.