Неточные совпадения
Позади раздавались крики утопавших, Теркин их не слыхал. Ни на одно мгновение не заговорило в нем желание броситься к тем, кто погибал, кто не умел плавать. Он спасал Серафиму, себя и оба замшевых мешка.
Подруга его плыла рядом; он снял с себя обруч и накинул на нее. В обоих
чувство жизни было слишком цепко. Они должны были спастись и через три минуты находились уже вне опасности. До берега оставалось десяток-другой саженей.
Так он думал вчера, когда они улаживали свое дачное житье, а теперь его полудремота переходила от ощущений утра к
чувству тихого довольства и ласки, обращенной на
подругу.
Говоря это, он почувствовал, как умиленное
чувство неудержимо влечет его к Калерии. Руки протягивались к ней… Как бы он схватил ее за голову и покрыл поцелуями… Еще одно мгновение — и он прошептал бы ей: «Останься здесь!.. Ненаглядная моя!.. Тебя Бог послал быть мне
подругой! Тебя я поведу к алтарю!»
Она слышит его голос, где дрожит сердечное волнение. С ней он хочет братски помириться. Ее он жалеет. Это была не комедия, а истинная правда. Так не говорят, так не смотрят, когда на сердце обман и презрительный холод. И что же ему делать, если она для него перестала быть душевно любимой
подругой? Разве можно требовать
чувства? А брать в любовницы без любви — только ее позорить, низводить на ступень вещи или красивого зверя!
Неточные совпадения
Когда Анна вышла в шляпе и накидке и, быстрым движением красивой руки играя зонтиком, остановилась подле него, Вронский с
чувством облегчения оторвался от пристально устремленных на него жалующихся глаз Голенищева и с новою любовию взглянул на свою прелестную, полную жизни и радости
подругу.
И я, в закон себе вменяя // Страстей единый произвол, // С толпою
чувства разделяя, // Я музу резвую привел // На шум пиров и буйных споров, // Грозы полуночных дозоров; // И к ним в безумные пиры // Она несла свои дары // И как вакханочка резвилась, // За чашей пела для гостей, // И молодежь минувших дней // За нею буйно волочилась, // А я гордился меж друзей //
Подругой ветреной моей.
Лучше всех знакомая фигура Лидии затемняла
подруг ее; думая о ней, Клим терялся в
чувстве очень сложном и непонятном ему.
Думалось бессвязно, мысли разбивались о какое-то неясное, но подавляющее
чувство. Прошли две барышни, одна, взглянув на него, толкнула
подругу локтем и сказала ей что-то,
подруга тоже посмотрела на Клима, обе они замедлили шаг.
Но не это сходство было приятно в
подруге отца, а сдержанность ее
чувства, необыкновенность речи, необычность всего, что окружало ее и, несомненно, было ее делом, эта чистота, уют, простая, но красивая, легкая и крепкая мебель и ярко написанные этюды маслом на стенах. Нравилось, что она так хорошо и, пожалуй, метко говорит некролог отца. Даже не показалось лишним, когда она, подумав, покачав головою, проговорила тихо и печально: