Неточные совпадения
— Да ведь, пожалуй, — перебила Анна Каранатовна, с движеньем правой руки, — вон у нас Лука Иваныч и трезвый совсем, а ведь тоже вот, как вы рассказываете: пишет день-другой, а там и расклеился; лежит, знай себе,
на диване, да морщится, все
на какой-то катар жалуется; читать-то читает, да что в этом проку?.. А то так сидит-сидит у
стола; я в щелку
погляжу: совершенно как вы рассказываете, Иван Мартыныч, только перо-то у него деревянное, так он его не грызет, а мусолит.
Анна Каранатовна показала свои зубы, открыв рот в узкую, невеселую улыбку. Гостем ее овладело заметное беспокойство. Это беспокойство возросло в нем, как только он
поглядел в сторону швейной машинки, занимавшей
на столе почетное место, под самым ярким светом лампы. Машинка лишала его самообладания.
Запечатав одно, он стал искать другое, к Софье. Он
поглядел на стол — нет, под столом — тоже нет, в ящике — не бывало.
Неточные совпадения
Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не сказав ни слова, вышел. Разумихин с удивлением
поглядел ему вслед. Но, дойдя уже до первой линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив
на стол и немецкие листы и три рубля, опять-таки ни слова не говоря, пошел вон.
Он отодвинул свой стул от
стола, высвободил немного пространства между
столом и своими коленями и ждал несколько в напряженном положении, чтобы гость «пролез» в эту щелочку. Минута была так выбрана, что никак нельзя было отказаться, и гость полез через узкое пространство, торопясь и спотыкаясь. Достигнув стула, он сел и мнительно
поглядел на Разумихина.
Она посмотрела
на измятые, шитые подушки,
на беспорядок,
на запыленные окна,
на письменный
стол, перебрала несколько покрытых пылью бумаг, пошевелила перо в сухой чернильнице и с изумлением
поглядела на него.
Он подошел к
столу, пристально
поглядел в листки, в написанное им предисловие, вздохнул, покачал головой и погрузился в какое-то, должно быть, тяжелое раздумье. «Что я делаю!
На что трачу время и силы? Еще год пропал! Роман!» — шептал он с озлоблением.
«Не могу, сил нет, задыхаюсь!» — Она налила себе
на руки одеколон, освежила лоб, виски —
поглядела опять, сначала в одно письмо, потом в другое, бросила их
на стол, твердя: «Не могу, не знаю, с чего начать, что писать? Я не помню, как я писала ему, что говорила прежде, каким тоном… Все забыла!»