Неточные совпадения
Вижу около директорской
ложи, где самая сильная давка, стоит Домбрович. С ним говорят две маски. Одна — маленькая, в ярко-каштановом домино, с кружевами, очень вертлявая, наверно, француженка. Другая высокая, почти с него ростом, в
черном, тоже вся в кружевах. Мне не хотелось верить, но что-то такое говорило мне, что это Clémence. Я довольно насмотрелась на нее: наши
ложи, в Михайловском театре, — рядом.
Сердце у меня екнуло. Я даже зажмурила глаза. Мы вошли в
ложу. Там сидел мужчина с большой
черной бородой. Смотрел итальянцем. Кажется, я где-то его встречала.
Неточные совпадения
Кончился молебен. Начался завтрак. Архиерей в
черной рясе и клобуке занял самое почетное место, лицом к часам и завешенной
ложе.
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти, декольте, в
черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом лице, а в углублении
ложи виднелся пожилой мужчина, в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности в маленьких глазках, с крашеными усами и бакенбардами, незначительным огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
— Молитесь ей, да ниспошлет она вам брак честен и соблюдет
ложе ваше нескверно, — опять учила Феоктиста, стоя в своей
черной рясе над белою фигурою Женни.
R-13, бледный, ни на кого не глядя (не ждал от него этой застенчивости), — спустился, сел. На один мельчайший дифференциал секунды мне мелькнуло рядом с ним чье-то лицо — острый,
черный треугольник — и тотчас же стерлось: мои глаза — тысячи глаз — туда, наверх, к Машине. Там — третий чугунный жест нечеловеческой руки. И, колеблемый невидимым ветром, — преступник идет, медленно, ступень — еще — и вот шаг, последний в его жизни — и он лицом к небу, с запрокинутой назад головой — на последнем своем
ложе.
Я был на спектакле в Малом театре. Первая от сцены
ложа левого бенуара привлекала бинокли. В ней сидело четверо пожилых, степенного вида, бородатых мужчин в
черных сюртуках. Какие-то богатые сибиряки… Но не они привлекали внимание публики, а женщина в соболевом палантине, только что вошедшая и занявшая свое место.