Неточные совпадения
У ней, у Ростовских, у Львовых и у Молоствовых любили
музыку, и мой товарищ по нижегородской гимназии Милий Балакирев (на вторую зиму мы жили с ним в одной квартире) сразу пошел очень ходко в казанском обществе, получил уроки, много играл в гостиных и сделался до переезда своего в Петербург местным виртуозом и
композитором.
Театр слишком меня притягивал к себе. Я попал как раз к приезду нового директора, Л.Ф.Львова, брата
композитора, сочинившего
музыку на"Боже, царя храни". Начальник репертуара был некто Пельт, из обруселой московской семьи французского рода, бывший учитель и гувернер, без всякого литературного прошлого, смесь светского человека с экс-воспитателем в хороших домах.
Его сейчас же оценили и как пианиста, и как будущего
композитора. Он сошелся через братьев Стасовых с нарождавшейся тогда"Кучкой"музыкантов, которые ратовали за русскую
музыку, преклонялись перед Глинкой, высоко ставили Даргомыжского; а в иностранной
музыке их"отцами церкви"были Шуман, Лист и Берлиоз.
Теории
музыки ему не у кого было учиться в провинции, и он стал
композитором без строгой теоретической выучки. Он мне сам говорил, что многим обязан был Владимиру Стасову. Тот знакомил его со всем, что появлялось тогда замечательного в музыкальных сферах у немцев и французов. Через этот кружок он сделался и таким почитателем Листа и в особенности Берлиоза.
Иосиф был очень талантлив как
композитор бальной
музыки и скрипач, но его хмурое лицо не могло очень весело настроивать залу.
Оперетка к той зиме обновилась
музыкой Штрауса, который вошел в полное обладание своего таланта и сделался из бального
композитора настоящим"maestro"для оперетки, стоящей даже на рубеже комической оперы. Такие его вещи, как"Летучая мышь"и"Цыганский барон", и рядом с вещами Оффенбаха представляют собою и бытовую и музыкальную ценность.
Музыка композитора И.А.Козловского (1757—1831).] или нагонит какого-нибудь мальчишку, стащит с него сапог силой, возьмет этот сапог, как балалайку, и, тоже наигрывая языком, пустится плясать и, подняв на улице своими лаптями страшную пыль, провалится, наконец, куда-нибудь; хороводницы после этого еще постоят, помолчат, пропоют иногда: «Калинушка с малинушкой лазоревый цвет»; мальчишки еще подерутся между собой и затем начнут расходиться по домам…
Неточные совпадения
— Она у Фильда [Знаменитый в то время композитор-пианист, родом англичанин, поселившийся и состарившийся в Москве. Под конец жизни он давал уроки только у себя на дому и одинаково к ученикам и ученицам выходил в халате.] уроки берет. Дорогонек этот Фильд, по золотенькому за час платим, но за то… Да вы охотник до
музыки?
Увы!
музыка оказалась запутанной и неприятно напряженной; видно было, что
композитор силился выразить что-то страстное, глубокое, но ничего не вышло: усилие так и осталось одним усилием.
— Из Бортнянского [Бортнянский Дмитрий Степанович (1751—1825) — известный русский
композитор церковной
музыки.], — сказал Петр Петрович хору.
— Monsieur Вихров, в иностранной
музыке было так много великих
композиторов, что посреди их померкнешь; но Россия не имела еще ни одного великого
композитора.
Если вы нынешнюю уездную барышню спросите, любит ли она
музыку, она скажет: «да» и сыграет вам две — три польки; другая, пожалуй, пропоет из «Нормы» [«Норма» — опера итальянского
композитора Винченцо Беллини (1801—1835).], но если вы попросите спеть и сыграть какую-нибудь русскую песню или романс, не совсем новый, но который вам нравился бы по своей задушевности, на это вам сделают гримасу и встанут из-за рояля.