Летом, когда перед спектаклем покажется туча, начинает рокотать гром и грозит дождь, который сорвет сбор, он влезал
на крышу театра с иконой молить Илью-пророка, чтобы он направил свою колесницу мимо Харькова, а если Илья-пророк не слушал и дождь шел, он брал икону под мышку, грозил кулаком в тучи и с привизгом кричал:
В ряде гравюр, лубочных картин того времени был изображен подвиг крестьянина Ярославской губернии Василия Гавриловича Марина, который взобрался по водосточной трубе
на крышу театра и спас метавшегося в огне театрального рабочего, а не танцовщицу, как сказано в романе.
Неточные совпадения
— Большой, волосатый, рыжий, горластый, как дьякон, с бородой почти до пояса, с глазами быка и такой же силой, эдакое, знаешь, сказочное существо. Поссорится с отцом, старичком пудов
на семь, свяжет его полотенцами, втащит по лестнице
на крышу и, развязав, посадит верхом
на конек. Пьянствовал, разумеется. Однако — умеренно. Там все пьют, больше делать нечего. Из трех с лишком тысяч населения только пятеро были в Томске и лишь один знал, что такое
театр, вот как!
На дворе виднелось длинное бревенчатое здание с стеклянной
крышей, — не то оранжерея, не то фотография или
театр; тенистый садик из лип, черемух, акаций и сиреней выходил прямо к Узловке, где мелькали и «китайские беседки в русском вкусе», и цветочные клумбы, и зеркальный шар, и даже небольшой фонтан с русалкой из белого мрамора.
Однажды — не помню почему — спектакля не было. Стояла скверная погода. В десять часов вечера я уже лежал
на моем диване и в темноте прислушивался, как дождь барабанит в деревянную
крышу. Вдруг где-то за кулисами послышался шорох, шаги, потом грохот падающих стульев. Я засветил огарок, пошел навстречу и увидел пьяного Нелюбова-Ольгина, который беспомощно шарашился в проходе между декорациями и стеной
театра. Увидев меня, он не испугался, но спокойно удивился:
Вся Москва, весь этот огромный, пестрый гигант, распростертый
на сорок верст, блестящий своею чешуею, вся эта необъятная, узорчатая друза кристаллов, неправильно осевшихся. Я всматривался в каждую часть города, в каждой груде камней находил знакомого, приятеля, которого давно не видал… Вот Кремль, вот Воспитательный дом, вот
крыша театра, вот такая-то церковь…
— Предлагало какое-то société [общество (фр.).], — они так нынче величают свои товарищества, — да, кажется, дрянцо какое-то… Обещали гастролеров, будто бы и Ермолову, и еще кого-то
на несколько спектаклей получить… Но субсидию запросили сразу. А наш лорд-мэр и обыватели
на это очень крепоньки… В
театре полы расшатались давно, да и
крыша кое-где течет… Уж, право, и не знаю, — кончил он с усмешкой, — чем мне по вечерам развлекать господ дворян?