Больного я не видел. К нему уже не пускали. Он часто лишался сознания, но и в день смерти, приходя в себя, все спрашивал: есть ли депеша"от Коли", то есть от Н.П.Огарева. Эта дружба все пережила и умерла только с его последним вздохом. Позднее, уже в России, я взял этот мотив для рассказа"Последняя депеша". Такой дружбы
не знали писатели моего поколения.
Неточные совпадения
И с Островским как
писателем я как следует познакомился только тогда в Большом театре, где видел в первый раз «
Не в свои сани
не садись». В Нижнем мы добывали те книжки «Москвитянина», где появлялся «Банкрут»; кажется, и читали эту комедию, но она в нас хорошенько
не вошла; мы
знали только, что ею зачитывалась вся Москва (а потом и Петербург) и что ее
не позволили давать на сцене.
Я
узнал обо всем этом позднее; но, когда являлся к нему и студентом, и уже профессиональным
писателем, — никак бы
не мог подумать, что этот высокоприличный русский джентльмен с такой чопорной манерой держать себя и холодноватым тоном мог быть героем даже и
не похождений только, а разных эротических затей.
Оставить без протеста такую выходку я, хоть и начинающий автор,
не счел себя вправе во имя достоинства
писателя, тем больше что накануне,
зная самойловские замашки по части купюр, говорил бенефицианту, что я готов сделать всякие сокращения в главной роли, но прошу только показать мне эти места, чтобы сделать такие выкидки более литературно.
У нас с ним, сколько помню,
не вышло никаких столкновений, но когда именно и куда он ушел из журнала —
не могу точно определить.
Знаю только то, что
не встречался с ним ни до 70-х годов, ни позднее. И смерть его прошла для меня незамеченной. Если
не ошибаюсь, молодой
писатель с этой фамилией — его сын.
Ж.Симон тогда смотрел еще совсем
не стариком, а он был уже в Февральскую революцию депутатом и известным профессором философии. Вблизи я увидал его впервые и услыхал его высокий"нутряной"голос с певучими интонациями. Когда Гамбетта познакомил нас с ним, он,
узнав, что я молодой русский
писатель, сказал с тонкой усмешкой...
Даже в тогдашнем Петербурге его
знали мало, а если и
знали, то как
писателя, беллетриста и автора литературных статей, а
не как политического агитатора.
Неточные совпадения
Она пишет детскую книгу и никому
не говорит про это, но мне читала, и я давал рукопись Воркуеву…
знаешь, этот издатель… и сам он
писатель, кажется.
Ел Никодим Иванович много, некрасиво и, должно быть,
зная это, старался есть незаметно, глотал пищу быстро,
не разжевывая ее. А желудок у него был плохой,
писатель страдал икотой; наглотавшись, он сконфуженно мигал и прикрывал рот ладонью, затем, сунув нос в рукав, покашливая, отходил к окну, становился спиною ко всем и тайно потирал живот.
Не зная, что делать с собою, Клим иногда шел во флигель, к
писателю. Там явились какие-то новые люди: носатая фельдшерица Изаксон; маленький старичок, с глазами, спрятанными за темные очки, то и дело потирал пухлые руки, восклицая:
Самгин слушал и, следя за лицом рассказчика,
не верил ему. Рассказ напоминал что-то читанное, одну из историй, которые сочинялись мелкими
писателями семидесятых годов. Почему-то было приятно
узнать, что этот модно одетый человек — сын содержателя дома терпимости и что его секли.
— Тогда я
не знал еще, что Катин — пустой человек. И что он любит
не народ, а — писать о нем любит. Вообще —
писатели наши…