Неточные совпадения
Лариосик. Что ж, если обществу угодно, я скажу. Только прошу извинить: ведь я не готовился. Господа! Мы встретились в самое трудное и страшное время, и все мы
пережили очень, очень много… и я в том числе. Я
пережил жизненную
драму… И мой утлый корабль долго трепало по волнам гражданской войны…
Лариосик. Да, корабль… Пока его не прибило в эту гавань с кремовыми шторами, к людям, которые мне так понравились… Впрочем, и у них я застал
драму… Ну, не стоит говорить о печалях. Время повернулось. Вот сгинул Петлюра… Все живы… да… мы все снова вместе… И даже больше того: вот Елена Васильевна, она тоже
пережила очень и очень много и заслуживает счастья, потому что она замечательная женщина. И мне хочется сказать ей словами писателя: «Мы отдохнем, мы отдохнем…»
Самгин наклонил голову, чтобы скрыть улыбку. Слушая рассказ девицы, он думал, что и по фигуре и по характеру она была бы на своем месте в водевиле, а не в драме. Но тот факт, что на долю ее все-таки выпало участие в драме, несколько тронул его; он ведь был уверен, что тоже
пережил драму. Однако он не сумел выразить чувство, взволновавшее его, а два последние слова ее погасили это чувство. Помолчав, он спросил вполголоса:
В настоящее время она одна
переживала драму, она одна страдала, всем было хорошо, все делали, что им хотелось, и были довольны собою.
Неточные совпадения
«Негодяй и, наверное, шпион», — отметил брезгливо Самгин и тут же подумал, что вторжение бытовых эпизодов в
драмы жизни не только естественно, а, прерывая течение драматических событий, позволяет более легко
переживать их. Затем он вспомнил, что эта мысль вычитана им в рецензии какой-то парижской газеты о какой-то пьесе, и задумался о делах практических.
Моя религиозная
драма прежде всего в том, что я очень мучительно
переживаю обычные, ставшие ортодоксальными понятия о Боге и об отношении Бога и человека.
Очень по-разному
переживают люди и представители религиозной мысли религиозную
драму.
Он
пережил мучительную религиозную
драму и, в конце концов, сжег вторую часть «Мертвых душ» при обстоятельствах, остающихся загадочными.
В этих словах намечается уже религиозная
драма, пережитая Гоголем. Лермонтов не был ренессансным человеком, как был Пушкин и, может быть, один лишь Пушкин, да и то не вполне. Русская литература
пережила влияние романтизма, который есть явление западноевропейское. Но по-настоящему у нас не было ни романтизма, ни классицизма. У нас происходил все более и более поворот к религиозному реализму.