Неточные совпадения
Тут в темных стеклах фельдшерского домика
показались лица, прилипли к ним, хлопнула дверь, и вот
я увидел,
как заковылял по траве ко
мне человек в рваненьком пальтишке и сапожишках. Он почтительно и торопливо снял картуз, подбежав на два шага ко
мне, почему-то улыбнулся стыдливо и хриплым голоском приветствовал
меня...
Я подумал, что она смеется надо
мной, и мрачно, исподлобья глянул на нее. Потом распахнулись двери, повеяло свежестью. Лидку вынесли в простыне, и сразу же в дверях
показалась мать. Глаза у нее были
как у дикого зверя. Она спросила у
меня...
Показалось вовсе не страшно, хоть и темнело, уже день таял, когда мы выехали за околицу. Мело
как будто полегче. Косо, в одном направлении, в правую щеку. Пожарный горой заслонял от
меня круп первой лошади. Взяли лошади действительно бодро, вытянулись, и саночки пошли метать по ухабам.
Я завалился в них, сразу согрелся, подумал о крупозном воспалении, о том, что у девушки, может быть, треснула кость черепа изнутри, осколок в мозг вонзился…
Вопрос был настолько глуп, что возница не счел нужным на него отвечать. Он поворачивался в разные стороны, но
мне временами
казалось, что он стоит неподвижно, а
меня в санях вертит.
Я выкарабкался и сразу узнал, что снегу
мне до колена у полоза. Задняя лошадь завязла по брюхо в сугробе. Грива ее свисала,
как у простоволосой женщины.
На раскрытой постели, рядом со скомканной простыней, в одном больничном белье сидел мельник. Его освещала маленькая керосиновая лампочка. Рыжая его борода была взъерошена, а глаза
мне показались черными и огромными. Он покачивался,
как пьяный. С ужасом осматривался, тяжело дышал…
Итак, прошел год. Ровно год,
как я подъехал к этому самому дому. И так же,
как сейчас, за окнами висела пелена дождя, и так же тоскливо никли желтые последние листья на березах. Ничто не изменилось,
казалось бы, вокруг. Но
я сам сильно изменился. Буду же в полном одиночестве праздновать вечер воспоминаний…
Я, вдыхая апрельский дух, приносимый с черных полей, слушал вороний грохот с верхушек берез, щурился от первого солнца, шел через двор добриваться. Это было около трех часов дня. А добрился
я в девять вечера. Никогда, сколько
я заметил, такие неожиданности в Мурьеве, вроде родов в кустах, не приходят в одиночку. Лишь только
я взялся за скобку двери на своем крыльце,
как лошадиная морда
показалась в воротах, телегу, облепленную грязью, сильно тряхнуло. Правила баба и тонким голосом кричала...
Пока он тянулся, он
казался многоликим, многообразным, сложным и страшным, хотя теперь
я понимаю, что он пролетел,
как ураган.
Он блаженно улыбнулся, хотя в улыбке его и отразилось как бы что-то страдальческое или, лучше сказать, что-то гуманное, высшее… не умею я этого высказать; но высокоразвитые люди,
как мне кажется, не могут иметь торжественно и победоносно счастливых лиц. Не ответив мне, он снял портрет с колец обеими руками, приблизил к себе, поцеловал его, затем тихо повесил опять на стену.
— Мне не нравится в славянофильстве учение о национальной исключительности, — заметил Привалов. — Русский человек,
как мне кажется, по своей славянской природе, чужд такого духа, а наоборот, он всегда страдал излишней наклонностью к сближению с другими народами и к слепому подражанию чужим обычаям… Да это и понятно, если взять нашу историю, которая есть длинный путь ассимиляции десятков других народностей. Навязывать народу то, чего у него нет, — и бесцельно и несправедливо.
Неточные совпадения
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это вам
кажется только, что близко; а вы вообразите себе, что далеко.
Как бы
я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.
Хлестаков.
Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста,
мне кажется,
как будто бы вчера вы были немножко ниже ростом, не правда ли?
Хлестаков. А, да
я уж вас видел. Вы,
кажется, тогда упали? Что,
как ваш нос?
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб
какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у
меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж,
кажись, всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь
какой невзрачный, низенький,
кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у
меня проговоришься.
Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)
Кажется, эта комната несколько сыра?