Неточные совпадения
Философия не есть мудрость мира, но познание не-мирового (Nichtweltlichen), не познание внешней меры, эмпирического бытия и
жизни, но знание того, что вечно, что есть Бог и что проистекает из его натуры…
Аксиома эта заставляет признать, что ни отдельная
жизнь, ни
мировое бытие катастрофически не обрывается, пока что-либо остается недосказанным, невыявленным, не определившимся.
Но какой смысл имеет это при сопоставлении того, что происходит во времени и осуществляется
мировым творчеством, как задача и внутренний закон
жизни, и того, что выше времени и самого бытия?
При данном состоянии мира и человека
мировая душа действует как внешняя закономерность космической
жизни, с принудительностью физического закона [Эту софийность души мира, или общую закономерность всего сущего, стремится постигать и так называемый оккультизм, притязающий научить не внешнему, но внутреннему «духовному» восприятию сил природы.
Наше понимание объективного времени будет существенно различаться в зависимости, напр., от того, принимаем ли мы учение о перевоплощении душ, т. е. о неоднократном повторении
жизни одних и тех же существ, или нет; далее, видим ли мы мистический центр
мировой истории в событии боговошющения или в чем-либо другом.
Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать
мировую жизнь.
Я высказывал мысль (в 22 году), что западные государства должны формально признать советскую власть, что таким образом прекратится изоляция советской России и она будет внедрена в
мировую жизнь, что может смягчить самые дурные стороны большевизма.
Неточные совпадения
Но человек сделал это на свою погибель, он — враг свободной игры
мировых сил, схематизатор; его ненавистью к свободе созданы религии, философии, науки, государства и вся мерзость
жизни.
В таком чисто монистическом, монофизитском религиозном сознании не может быть пророчеств о новой
жизни, новой
мировой эпохе, о новой земле и новом небе, нет исканий нового града, столь характерных для славянства.
«Частный» же взгляд на
жизнь, для которого все историческое,
мировое, сверхличное — чуждое и инородное, делает рабом, способным лишь на рабий бунт.
Для исторического, обращенного к
мировым ценностям взгляда на
жизнь остается в силе заповедь Ницше: будьте жестки, тверды.
Еще более приходится признать, что в духовной
жизни германского народа, в германской мистике, философии, музыке, поэзии были великие и
мировые ценности, а не один лишь культ силы, не один призрачный феноменализм и пр.