Полная трансцендентность предмета мышлению делала бы его вполне невозможным как
объект мышления, или окончательно немыслимым; полная же его адекватность мышлению свидетельствовала бы о полной его имманентности: в божественном разуме, в котором мышление и бытие совпадают в едином акте, нет и не может быть антиномий, болезненных разрывов и hiatus'oв [Пропасть, зияние (лат.).], составляющих естественное свойство разума человеческого.
Мы считаем такое понимание весьма односторонним, за него была покарана еще философия Гегеля, притязавшая философски дедуцировать все эмпирическое бытие и обанкротившаяся на этом притязании (от него был свободен, до известной степени, даже философский отец имманентизма Кант, утверждавший непознаваемую Ding an sich [Вещь в себе (нем.) — термин философии И. Канта.], которая есть не что иное, как
объект мышления, ему неадекватный).
Неточные совпадения
Догмат нарушает, вернее, не считается с основным требованием логической дискурсии (с такой отчетливостью формулированным Г. Когеном), именно с непрерывностью в
мышлении (Kontinuität des Denkens), которая опирается на порождении им своего
объекта (reiner Ursprung [Чистое первоначало (или первоисточник) (нем.) — одно из основных понятий в философии Г. Когена, обозначающее тот или иной исходный элемент, на основе которого формируется все достояние
мышления.
По сравнению с
мышлением низшею формою религиозного сознания является то, что обычно зовется «верою» и что Гегель характеризует как знание в форме «представления» (Vorstellung): на ней лежит печать субъективности, непреодоленной раздвоенности субъекта и
объекта.
Только в
мышлении достигается «то тожество, при котором знание полагает в своем
объекте себя для себя», оно «есть дух, разум, опредмеченный для самого себя» (121).
Интеллектуалистически истолковывая религию, Гегель берет ее лишь как вид
мышления, как плохое, недостаточное философствование, и в этом качестве, конечно, отводит ей низшее место за то, что она сознает истину лишь в виде «представления», т. е. дуалистического противопоставления субъекта и
объекта, человека и божества.
Притязание неокантианцев на всецелое порождение
мышлением объекта мысли (reiner Ursprung [Чистое первоначало (или первоисточник) (нем.) — одно из основных понятий в философии Г. Когена, обозначающее тот или иной исходный элемент, на основе которого формируется все достояние
мышления.
Мысль логически расщепляет и приспособляет себе этот
объект, но он существует до
мышления и от него независимо, поэтому он задан
мышлению, он задача задач, к которой ведут все отдельные усилия мысли.
Мышление «порождает» свои частные
объекты путем логического преодоления жизненно данного ему
объекта, не им созданного, но ему властно повелевающего.
Неточные совпадения
Гносеологический гамлетизм с самого начала предполагает познание отсеченным от цельной жизни духа, субъект оторванным от
объекта и ему противоположным,
мышление выделенным из бытия и где-то вне его помещенным.
И в этой постановке проблемы субъект уже оторван от
объекта,
мышление уже берется отвлеченно от жизни бытия.
Само разделение на субъект и
объект, из которого вырастает гносеологическая проблема, само аналитическое нахождение в субъекте различных формальных категорий есть уже результат рационалистической отвлеченности, неорганичности
мышления, болезненной разобщенности с живым бытием.
Гносеология обычно формулирует свою проблему так: отношение
мышления к бытию, познающего субъекта к познаваемому
объекту.
В основе
мышления и в основе бытия лежит тот же Логос, Логос — субъект и
объект, тождество субъекта и
объекта.