Нужно было бы перешагнуть, далее, и через учение Церкви о таинстве брака, а вслед за тем пришлось бы выключить за пределы принципиально допустимого в христианстве и все то
отношение Церкви к природной плоти, которое находит выражение в литургических тайнодействиях, и не только в св.
Неточные совпадения
Не говоря уже о многочисленных представителях слепого, фанатического атеизма, у которых практическое
отношение к религии выражается в ненависти к ней (ecrasez Finfame) [«Раздавите гадину!» (фр.) — слова Вольтера по поводу католической
церкви.], здесь в первую очередь следует назвать представителей немецкого идеализма Фихте (периода Atheismusstreit) [«Спор об атеизме» (нем.) — так называется литературный скандал, разразившийся в Иене в 1799 г. по поводу статьи И. Г. Фихте «Об основании нашей веры в божественное управление миром», опубликованной в 1798 г. в редактируемом Фихте «Философском журнале».
Православие, как
церковь литургическая по преимуществу, в этом
отношении подвергается особенным нападениям, даже сравнительно с католичеством, имеющим, при большей пышности культа, сравнительно не столь богатую литургику.
Тайна сия велика, я говорю по
отношению ко Христу и
Церкви» (Ефес. 5:28–32).
Иерархия полов в Новом Завете приводится в связь с
отношением Христа к
Церкви.
И разве к чистой любви Адама и Евы не может относиться также и та песнь любви, которая именуется «Песнью Песней», хотя непосредственно она имеет в виду то, во образ чего существует брак, —
отношение Христа и
Церкви?
Различным оказалось
отношение к этому вопросу в
церкви восточной и западной.
Здесь установлялась особая, священно-эротическая связь с народом, ощутимая только для
Церкви и существовавшая поверх всякого правового утилитаризма и государственного устройства, вш
отношения к формам «конституции».
За царской властью никогда не признавалась
Церковью непогрешимость ни в политических, ни в церковных вопросах, ей принадлежали права лишь в области церковного управления, которые естественно вытекают из
отношения царя к
Церкви в ее земном, историческом теле, но совершенно не распространяются ни на вероучение, ни на иерархию как таковую.
После совершившегося боговоплощения таким всесовершенным всечеловеческим всеорганизмом является Господь Иисус Христос: входя в
Церковь, которая есть Тело Его, человек входит в состав этого абсолютного организма, по
отношению к коему первоначальное мистическое единство Адама-Кадмона является как бы низшей, природной основой.
А корень всех вопросов в том, чтò люди считают пустой болтовней, потому что все эти вопросы, от вопроса борьбы капитала и труда до вопроса народностей и
отношений церкви и государства, всё это вопросы о том, есть ли случаи, когда человек может и должен делать зло ближнему, или случаев таких нет и не может быть для разумного человека.
Неточные совпадения
Уже входя в детскую, он вспомнил, что такое было то, что он скрыл от себя. Это было то, что если главное доказательство Божества есть Его откровение о том, что есть добро, то почему это откровение ограничивается одною христианскою
церковью? Какое
отношение к этому откровению имеют верования буддистов, магометан, тоже исповедующих и делающих добро?
— Да, — тут многое от
церкви, по вопросу об
отношении полов все вообще мужчины мыслят более или менее церковно. Автор — умный враг и — прав, когда он говорит о «не тяжелом, но губительном господстве женщины». Я думаю, у нас он первый так решительно и верно указал, что женщина бессознательно чувствует свое господство, свое центральное место в мире. Но сказать, что именно она является первопричиной и возбудителем культуры, он, конечно, не мог.
«Возможно, даже наверное, она безжалостна к людям и хитрит. Она — человек определенной цели. У нее есть оправдание: ее сектантство, желание создать какую-то новую
церковь. Но нет ничего, что намекало бы на неискренность ее
отношения ко мне. Она бывает груба со мной на словах, но она вообще грубовата».
Изредка она говорила с ним по вопросам религии, — говорила так же спокойно и самоуверенно, как обо всем другом. Он знал, что ее еретическое
отношение к православию не мешает ей посещать
церковь, и объяснял это тем, что нельзя же не ходить в
церковь, торгуя церковной утварью. Ее интерес к религии казался ему не выше и не глубже интересов к литературе, за которой она внимательно следила. И всегда ее речи о религии начинались «между прочим», внезапно: говорит о чем-нибудь обыкновенном, будничном и вдруг:
«Семь епископов отлучили Льва Толстого от
церкви. Семеро интеллигентов осудили, отвергают традицию русской интеллигенции — ее критическое
отношение к действительности, традицию интеллекта, его движущую силу».