Неточные совпадения
Особую разновидность естественной религии, или «религии вообще», составляет так наз. теософическая доктрина, согласно которой все религии имеют общее содержание, говорят одно и то же, только
разным языком, причем надо отличать эзотерическое
учение, ведомое лишь посвященным, и экзотерическое, существующее для profanum vulgus [Непосвященная толпа (лат.) — выражение Горация («Оды», II, 1,1)]; различия символики и обряда, обусловливаемые историческими причинами, существуют только во втором, но не в первом.
Вообще виды «откровения», как и предметы его, могут быть различны: и природные, и божественные, и демонические (так наз. у отцов церковных «прелесть»); оно может исходить из
разных миров и иерархий, и само по себе «откровение» с выражающим его мифом, понимаемое в смысле формально-гносеологическом, может иметь различное содержание: и доброе и злое, и истинное и обманное (ибо ведь и сатана принимает вид ангела света), поэтому сам по себе «откровенный» или мистический характер данного
учения говорит только об интуитивном способе его получения, но ничего еще не говорит об его качестве.
Этот мотив повторяется в
разных произведениях св. Максима, и исчерпывающий перечень подобных мест мог бы составить задачу лишь специального исследования об
учении св. Максима.
Все эти четыре вида природы суть лишь
разные аспекты, моменты или положения единой природы: все есть одно, и все есть Бог; поэтому метафизика Эриугены принципиально сближается с
учением Плотина об отношении Единого и мира.
Уже при постижении догматов веры логика изменяет — так
учение о троичности, о боговошющении своими антиномиями разрывает сети разума и потому так неприемлемо для последовательного рационализма, который либо вовсе отвергает их, как абсурд, либо старается ассимилировать их ценою извращения и рационалистического приспособления (отсюда возникают
разные ереси как разновидности рационализма).
Распространенность
учения о триипостасности Бога в
разных религиях указует на то же самое: это суть затемненные, даже извращенные выражения подлинного голоса триипостасности в человеческом духе.
Отсюда понятно и вполне естественно, если мы встречаем вне христианства — в
разной степени приближения — также и
учения о троичности Божества, как это хорошо известно историкам религий.
Об этом по-разному говорят научные экономические, особенно социалистические,
учения: под видом свободы в хозяйстве через умножение «богатства» они хотят упрочить хозяйственный плен человека, суля осуществить противоречивый идеал магической или хозяйственной свободы.
Уже много лет тому назад люди начали понимать несогласие наказания с высшими свойствами души человека и стали придумывать
разные учения, посредством которых можно бы было оправдать это низшее, животное влечение.
Ему, ревниво заботившемуся о любимом им «Коршуне», все казалось, что «Коршун» вдруг да как-нибудь осрамится на адмиральском смотру, и Андрей Николаевич со времени получения предписания сделался очень нервен и еще с большей педантичностью, — если только возможно было допустить большую, — во все время перехода из Гонконга в Печелийский залив осматривал все уголки корвета и во время
разных учений обнаруживал нетерпеливость и даже раздражительность.
Неточные совпадения
Платон Михайлыч мой к занятьям склонен
разным, // Которых нет теперь — к
ученьям и смотрам, // К мане́жу… иногда скучает по утрам.
Элементарно простое отрицание войны базировалось на
разных отвлеченных
учениях, как гуманитарный пасифизм, международный социализм, толстовское непротивление и т. п.
На первый план выдвигаются вопросы национальные и расовые, борьба за господство
разных империализмов, все то, что казалось преодоленным космополитизмом, пасифизмом, гуманитарными и социалистическими
учениями.
Он представил его человеком слабоумным, с зачатком некоторого смутного образования, сбитого с толку философскими идеями не под силу его уму и испугавшегося иных современных
учений о долге и обязанности, широко преподанных ему практически — бесшабашною жизнию покойного его барина, а может быть и отца, Федора Павловича, а теоретически —
разными странными философскими разговорами с старшим сыном барина, Иваном Федоровичем, охотно позволявшим себе это развлечение — вероятно, от скуки или от потребности насмешки, не нашедшей лучшего приложения.
Перечислить все, что было в этих залах, невозможно. А на дворе, кроме того, большой сарай был завален весь
разными редкостями более громоздкими. Тут же вся его библиотека. В отделении первопечатных книг была книга «
Учение Фомы Аквинского», напечатанная в 1467 году в Майнце, в типографии Шефера, компаньона изобретателя книгопечатания Гутенберга.