Вместе с тем смерть стала уже благодеянием — спасением от жизни на зачумленной земле, ибо дурной бесконечности
смертной жизни, простого отсутствия смерти, бессмертия «вечного жида» не могла бы вынести человеческая природа, и самый замысел этот был бы достоин разве лишь сатаны.
Хозяйство, как связанное с проклятием земли, не имеет в себе эсхатологических задач, переходящих за грань
смертной жизни этого века, к ней исключительно относится его область.
Неточные совпадения
Не об этой ли софийной подлинности всего творения говорится и в следующих словах ап.· Павла: находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы
смертное поглощено было
жизнью — кои γαρ οί δντες εν τω σκίνει στενάζομεν βαρούμενοι, έψ ω οι5 θέλομεν έκδύσασθαι, αλλ' έπενδύσασθαι ϊνα καταποθή το θνητόν υπό της ζωής.
А вместе с тем в мир входит смерть,
жизнь становится
смертной: «возвратишься в землю, из которой взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (3:19).
С напряженностью этого личного начала связана острота
жизни: höchstes Glück der Erdenkinder ist die Persönlichkeit [Высшее счастье
смертного — быть личностью (нем.).]!
Главное различие между нашим понятием о жизни человеческой и понятием евреев состоит в том, что, по нашим понятиям, наша
смертная жизнь, переходящая от поколения к поколению, не настоящая жизнь, а жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию евреев, эта жизнь есть самая настоящая, есть высшее благо, данное человеку под условием исполнения воли бога.
Главная задача нашей жизни по этому представлению не в том, чтобы прожить ту данную нам
смертную жизнь так, как хочет податель жизни, не в том, чтобы сделать ее вечною в поколениях людей, как евреи, или слиянием ее с волею отца, как учил Христос, а в том, чтобы уверить себя, что после этой жизни начнется настоящая.
Неточные совпадения
— Вы не удостоиваете
смертных снизойти до них, взглянуть на их
жизнь, живете олимпийским неподвижным блаженством, вкушаете нектар и амброзию — и благо вам!
Это достигают через потерю памяти
смертной, через окончательное погружение человека в
жизнь коллектива вплоть до уничтожения личного сознания.
Говорил он о многом, казалось, хотел бы все сказать, все высказать еще раз, пред
смертною минутой, изо всего недосказанного в
жизни, и не поучения лишь одного ради, а как бы жаждая поделиться радостью и восторгом своим со всеми и вся, излиться еще раз в
жизни сердцем своим…
На ней возвестил Ломоносов величие предвечного, восседающего на крыле ветренней, предшествуемого громом и молниею и в солнце являя
смертным свою существенность,
жизнь.
— Коли говорите, что были счастливы, стало быть, жили не меньше, а больше; зачем же вы кривите и извиняетесь? — строго и привязчиво начала Аглая, — и не беспокойтесь, пожалуйста, что вы нас поучаете, тут никакого нет торжества с вашей стороны. С вашим квиетизмом можно и сто лет
жизни счастьем наполнить. Вам покажи
смертную казнь и покажи вам пальчик, вы из того и из другого одинаково похвальную мысль выведете, да еще довольны останетесь. Этак можно прожить.