Главное различие между нашим понятием о жизни человеческой и понятием евреев состоит в том, что, по нашим понятиям, наша
смертная жизнь, переходящая от поколения к поколению, не настоящая жизнь, а жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию евреев, эта жизнь есть самая настоящая, есть высшее благо, данное человеку под условием исполнения воли бога.
Главная задача нашей жизни по этому представлению не в том, чтобы прожить ту данную нам
смертную жизнь так, как хочет податель жизни, не в том, чтобы сделать ее вечною в поколениях людей, как евреи, или слиянием ее с волею отца, как учил Христос, а в том, чтобы уверить себя, что после этой жизни начнется настоящая.
Неточные совпадения
По учению евреев, человек есть человек точно такой, какой он есть, т. е.
смертный.
Жизнь есть в нем только как
жизнь, продолжающаяся из рода в род в народе. Один только народ, по учению евреев, имеет в себе возможность
жизни. Когда бог говорит: будете жить и не умрете, то он говорит это народу. Вдунутая в человека богом
жизнь есть
смертная для каждого отдельного человека, но
жизнь эта продолжается из поколения в поколение, если люди исполняют завет с богом, т. е. условия, положенные для этого богом.
Вот на этом-то понятии о
жизни и основывает Христос свое учение о
жизни истинной или вечной, которую он противуполагает
жизни личной и
смертной. «Исследуйте писания», говорит Христос евреям (Иоан. V, 39), «ибо вы через них думаете иметь
жизнь вечную».
Вместе с тем смерть стала уже благодеянием — спасением от жизни на зачумленной земле, ибо дурной бесконечности
смертной жизни, простого отсутствия смерти, бессмертия «вечного жида» не могла бы вынести человеческая природа, и самый замысел этот был бы достоин разве лишь сатаны.
Хозяйство, как связанное с проклятием земли, не имеет в себе эсхатологических задач, переходящих за грань
смертной жизни этого века, к ней исключительно относится его область.
Неточные совпадения
— Вы не удостоиваете
смертных снизойти до них, взглянуть на их
жизнь, живете олимпийским неподвижным блаженством, вкушаете нектар и амброзию — и благо вам!
Это достигают через потерю памяти
смертной, через окончательное погружение человека в
жизнь коллектива вплоть до уничтожения личного сознания.
Говорил он о многом, казалось, хотел бы все сказать, все высказать еще раз, пред
смертною минутой, изо всего недосказанного в
жизни, и не поучения лишь одного ради, а как бы жаждая поделиться радостью и восторгом своим со всеми и вся, излиться еще раз в
жизни сердцем своим…
На ней возвестил Ломоносов величие предвечного, восседающего на крыле ветренней, предшествуемого громом и молниею и в солнце являя
смертным свою существенность,
жизнь.
— Коли говорите, что были счастливы, стало быть, жили не меньше, а больше; зачем же вы кривите и извиняетесь? — строго и привязчиво начала Аглая, — и не беспокойтесь, пожалуйста, что вы нас поучаете, тут никакого нет торжества с вашей стороны. С вашим квиетизмом можно и сто лет
жизни счастьем наполнить. Вам покажи
смертную казнь и покажи вам пальчик, вы из того и из другого одинаково похвальную мысль выведете, да еще довольны останетесь. Этак можно прожить.