Неточные совпадения
Если же
философии реально доступна не истина, а лишь истинность, теоретическая причастность сверхтеоретической Истине, этим установ‑II ястся не только происхождение ее из греховной расщепленности бытия, но и реальная связь с этой Истиной, которая открывается в
философии и говорит философствующему разуму на
языке, ему доступном.
У Юма она имела субъективно-человеческое значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на
язык божественного бытия: мышление мышления — само абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее значении, рядом с
философией, соответствующей «понятию».
Если перевести этот основной и элементарный факт религиозного сознания на
язык религиозной
философии, мы тотчас же увидим, что перед нами явно противоречивое сочетание понятий, приводящее к антиномии [Проблема антиномизма в мышлении наиболее радикально поставлена в книге свящ.
Интуиция тварности, имеющая столь первостепенное значение в религии, вообще с трудом переводится на
язык религиозной
философии, ибо последней здесь приходится не «дедуцировать» понятия, но давать лишь философский пересказ религиозного переживания.
И
философия софийна, лишь поскольку она дышит этим пафосом влюбленности, софийным эросом, открывающим умные очи, иначе говоря, поскольку она есть искусство: основной мотив философской системы, ее тема опознается интуицией, как умная красота, сама же система есть лишь попытка рассказать на
языке небожественном о вещах божественных.
Неточные совпадения
Газеты большевиков раздражали его еще более сильно, раздражали и враждебно тревожили. В этих газетах он чувствовал явное намерение поссорить его с самим собою, ‹убедить его в безвыходности положения страны,› неправильности всех его оценок, всех навыков мысли. Они действовали иронией, насмешкой, возмущали грубостью
языка, прямолинейностью мысли. Их материал освещался социальной
философией, и это была «система фраз», которую он не в силах был оспорить.
Но на этот раз последнее было довольно трудно сделать, потому что в
философии Половодов смыслил столько же, сколько и в санскритском
языке.
Вы знаете, что на
языке философии, которой мы с вами держимся, эта чистая грязь называется реальная грязь.
— Помилуйте-с, как же-с это-с можно-с, какое занятие-с, Гегелева-с философия-с; ваши статьи-с читал-с, понимать-с нельзя-с, птичий язык-с.
Он только усвоил себе диалектический метод Гегеля, как усвоил себе и все приемы католической контроверзы; но ни Гегелева
философия, ни католическое богословие не дали ему ни содержания, ни характера — для него это орудия, которыми он пытает свой предмет, и орудия эти он так приладил и обтесал по-своему, как приладил французский
язык к своей сильной и энергической мысли.