Неточные совпадения
«Сущность Божия для природы
человеческой недомыслима и совершенно неизреченна» [
Творения иже во святых отца нашего св. Василия Великого.
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего познания божественной сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое естество Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято
человеческим разумом одно наименование» (
Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Здесь нет места ни антиномии, с ее логическим перерывом, ни Тайне: беспримесный рационализм — вот обратная сторона того всеведения или «гнозиса», которым мнил себя обладающим, по одним основаниям, Гегель, а по другим — Беме, почему он и оказывается столь родственным по тенденциям современному «теософизму», оккультному или мистическому рационализму [Шеллинг дает такую характеристику «теософизма» Беме: «В третьем виде эмпиризма сверхчувственное сделано предметом действительного опыта благодаря тому, что допускается возможное восхищение
человеческого существа в Бога, а вследствие этого необходимое, безошибочное созерцание, проникающее не только в божественное существо, но и в сущность
творения и во все события в нем…
Искусство, не как совокупность технически-виртуозных приемов, но как жизнь в красоте, несравненно шире нашего
человеческого искусства, весь мир есть постоянно осуществляемое произведение искусства, которое в человеке, в силу его центрального положения в мире, достигает завершенности, ибо лишь в нем, как царе
творения, завершается космос.
И справедливо напрашивается вопрос: если непорочность Богоматери обусловлена актом благодати, изъявшим из власти естества самое ее зачатие и означающим как бы новое
творение, то ведь всемогущество Божие могло совершить это в любой момент истории
человеческого рода и над любою из дщерей Евиных.
Поскольку это создание своего подобия есть общая и неотменная основа
творения человека, его творчество и вместе самотворчество, саморождение, определяет самое общее содержание
человеческой жизни.
Неточные совпадения
Искупление
творения, освобождение от греха и спасение совершается не слабыми и порабощенными
человеческими силами, не естественными силами, и мистической диалектикой Троичности, соединяющей Творца и
творение, преодолевающей трагедию свободы греха.
Христос вошел в
творение, воплотился в нем, чтобы вернуть его к Творцу, чтобы обожить
человеческую природу, божественную по идее Творца, но ставшую греховной после своего отпадения.
Внутренняя отдаленность
творения от Творца мешает увидеть Бога: образ Бога дробится в
человеческом сознании и воспринимается лишь мифологически.
Христос есть таинственный примиритель
человеческой свободы с божественным фатумом, Он — та свободная любовь
творения, которая утверждает бытие в Творце.
Этот рациональный план
творения целиком пребывает в сфере
человеческой ограниченности и не возвышается до сознания смысла бытия, так как смысл этот связан с иррациональной тайной свободы греха.