Неточные совпадения
Перегрызть зубами веревку, прикреплявшую меня к кольцу, подкатиться к
костру и на его углях пережечь ремни, стягивавшие мне локти, было
для меня делом одной минуты.
В большом количестве списков ходила в студенчестве поэма Минского „Гефсиманская ночь“, запрещенная цензурою. Христос перед своим арестом молится в Гефсиманском саду. Ему является сатана и убеждает и полнейшей бесплодности того подвига, на который идет Христос, в полнейшей ненужности жертвы, которую он собирается принести
для человечества. Рисует перед ним картины разврата пап,
костры инквизиции…
Неточные совпадения
Дерсу взял топор и пошел за дровами, старик таза начал резать хвою
для подстилки, а я принялся раскладывать
костер.
Наконец узкая и скалистая часть долины была пройдена. Горы как будто стали отходить в стороны. Я обрадовался, полагая, что море недалеко, но Дерсу указал на какую-то птицу, которая, по его словам, живет только в глухих лесах, вдали от моря. В справедливости его доводов я сейчас же убедился. Опять пошли броды, и чем дальше, тем глубже. Раза два мы разжигали
костры, главным образом
для того, чтобы погреться.
Сегодня мы устроили походную баню.
Для этого была поставлена глухая двускатная палатка. Потом в стороне на
кострах накалили камни, а у китайцев в большом котле и 2 керосиновых банках согрели воды. Когда все было готово, палатку снаружи смочили водой, внесли в нее раскаленные камни и стали поддавать пар. Получилась довольно хорошая паровая баня. Правда, в палатке было тесно и приходилось мыться по очереди. Пока одни мылись, другие калили камни.
Свет от
костров отражался по реке яркой полосой. Полоса эта как будто двигалась, прерывалась и появлялась вновь у противоположного берега. С бивака доносились удары топора, говор людей и смех. Расставленные на земле комарники, освещенные изнутри огнем, казались громадными фонарями. Казаки слышали мои выстрелы и ждали добычи. Принесенная кабанина тотчас же была обращена в ужин, после которого мы напились чаю и улеглись спать. Остался только один караульный
для охраны коней, пущенных на волю.
Разведение огня доставило мне такое удовольствие, что я и пересказать не могу; я беспрестанно бегал от большого
костра к маленькому, приносил щепочек, прутьев и сухого бастыльнику
для поддержания яркого пламени и так суетился, что мать принуждена была посадить меня насильно подле себя.