Неточные совпадения
Распрощались. Они ушли. Я жадно стал расспрашивать Юлю про
Машу. Юля рассказала: перед тем как уходить.
Маша пришла
с Юлею под окно моей комнаты (оно выходило в сад) и молилась на окно и дала клятву, что никогда, во всю свою жизнь, не забудет меня и всегда будет меня любить. А когда мы все уже стояли в передней,
Маша выбежала
с Юлею на улицу, и
Маша поцеловала наш дом. Юля отметила это место карандашиком.
Неточные совпадения
Однообразно
помахивая ватной ручкой, похожая на уродливо сшитую из тряпок куклу, старая женщина из Олонецкого края сказывала о том, как мать богатыря Добрыни
прощалась с ним, отправляя его в поле, на богатырские подвиги. Самгин видел эту дородную мать, слышал ее твердые слова, за которыми все-таки слышно было и страх и печаль, видел широкоплечего Добрыню: стоит на коленях и держит меч на вытянутых руках, глядя покорными глазами в лицо матери.
— Я, может быть, объясню вам… И тогда мы
простимся с вами иначе, лучше, как брат
с сестрой, а теперь… я не могу! Впрочем, нет! — поспешно заключила,
махнув рукой, — уезжайте! Да окажите дружбу, зайдите в людскую и скажите Прохору, чтоб в пять часов готова была бричка, а Марину пошлите ко мне. На случай, если вы уедете без меня, — прибавила она задумчиво, почти
с грустью, — простимтесь теперь! Простите меня за мои странности… (она вздохнула) и примите поцелуй сестры…
17-го утром мы
распрощались с рекой Нахтоху и тронулись в обратный путь, к староверам. Уходя, я еще раз посмотрел на море
с надеждой, не покажется ли где-нибудь лодка Хей-ба-тоу. Но море было пустынно. Ветер дул
с материка, и потому у берега было тихо, но вдали ходили большие волны. Я
махнул рукой и подал сигнал к выступлению. Тоскливо было возвращаться назад, но больше ничего не оставалось делать. Обратный путь наш прошел без всяких приключений.
Петр Елисеич хотел сказать еще что-то, но круто повернулся на каблуках,
махнул платком и, взяв Сидора Карпыча за руку, потащил его из сарайной. Он даже ни
с кем не
простился, о чем вспомнил только на лестнице.
Та затопала ногами и завертелась, отделяя хвост и поджимая круп, но Марья Николаевна (отличная наездница!) удержала ее на месте: нужно было
проститься с Полозовым, который, в неизменной своей феске и в шлафроке нараспашку, появился на балконе и
махал оттуда батистовым платочком, нисколько, впрочем, не улыбаясь, а скорее хмурясь.