Неточные совпадения
Но потом, в конце романа, в мрачной и страшной картине падения человеческого духа, когда зло, овладев
существом человека, парализует всякую силу сопротивления, всякую охоту борьбы с мраком, падающим
на душу и сознательно, излюбленно, со страстью отмщения принимаемым душою вместо
света, — в этой картине — столько назидания для судьи человеческого, что, конечно, он воскликнет в страхе и недоумении: «Нет, не всегда мне отмщение, и не всегда Аз воздам», и не поставит бесчеловечно в вину мрачно павшему преступнику того, что он пренебрег указанным вековечно
светом исхода и уже сознательно отверг его».
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем
существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей… Но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину, — он узнал, что
на свете нет ничего страшного.
Как и то, и другое чуждо духу Толстого: Подобно Пьеру, он крепко знает, — не умом, а всем
существом своим, жизнью, — что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом и что
на свете нет ничего страшного, никакой «чумы».
Жизнь глубоко обесценилась.
Свет, теплота, радость отлетели от нее. Повсюду кругом человека стояли одни только ужасы, скорби и страдания. И совершенно уже не было в душе способности собственными силами преодолеть страдание и принять жизнь, несмотря
на ее ужасы и несправедливости. Теперь божество должно держать ответ перед человеком за зло и неправду мира. Это зло и неправда теперь опровергают для человека божественное
существо жизни. Поэт Феогнид говорит...
«В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем
существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом… Но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину, — он узнал, что
на свете нет ничего страшного».
Вот он состарелся, одичал, одной ногой в могиле стоит, а нет
на свете существа, которое приблизилось бы к нему, «пожалело» бы его.
Эта оторопь есть цель всех его разговоров. Достигнув ее, помпадур счастлив; он чувствует, что он не весь еще погас и что есть
на свете существо, которое может позаимствоваться от него светом.
Через четверть часа наш «счастливец поневоле», переодевшись в парадную форму, уже летел во весь дух в подбитой ветром шинельке и с неуклюжим кивером на голове на Английский проспект, где в небольшой уютной квартирке третьего этажа жили самые дорогие для него
на свете существа: мать, старшая сестра Маруся, брат Костя, четырнадцатилетний гимназист, и ветхая старушка — няня Матрена с большим носом и крупной бородавкой на морщинистой и старчески румяной щеке.
Неточные совпадения
А между тем в
существе своем Андрей Иванович был не то доброе, не то дурное
существо, а просто — коптитель неба. Так как уже немало есть
на белом
свете людей, коптящих небо, то почему же и Тентетникову не коптить его? Впрочем, вот в немногих словах весь журнал его дня, и пусть из него судит читатель сам, какой у него был характер.
Там нашли однажды собаку, признанную бешеною потому только, что она бросилась от людей прочь, когда
на нее собрались с вилами и топорами, исчезла где-то за горой; в овраг свозили падаль; в овраге предполагались и разбойники, и волки, и разные другие
существа, которых или в том краю, или совсем
на свете не было.
Он вспомнил, что когда она стала будто бы целью всей его жизни, когда он ткал узор счастья с ней, — он, как змей, убирался в ее цвета, окружал себя, как в картине, этим же тихим
светом; увидев в ней искренность и нежность, из которых создано было ее нравственное
существо, он был искренен, улыбался ее улыбкой, любовался с ней птичкой, цветком, радовался детски ее новому платью, шел с ней плакать
на могилу матери и подруги, потому что плакала она, сажал цветы…
Он рассматривал потемневшее полотно и несколько раз тяжело вздохнул: никогда еще ему не было так жаль матери, как именно теперь, и никогда он так не желал ее видеть, как в настоящую минуту.
На душе было так хорошо, в голове было столько мыслей, но с кем поделиться ими, кому открыть душу! Привалов чувствовал всем
существом своим, что его жизнь осветилась каким-то новым
светом, что-то, что его мучило и давило еще так недавно, как-то отпало само собой, и будущее было так ясно, так хорошо.
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало
на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я открываю
существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить замужеством.