Неточные совпадения
Один только из всех
героев Достоевского находит в себе достаточно силы, чтобы бесповоротно переступить черту и заявить своеволие до конца. Это — Кириллов в «Бесах». И как же чудовищно жалко это торжество человеческого своеволия, каким ужасным поражением выглядит
победа!
Однако рядом с этим мы все время чувствуем, что эти пластические образы
героев — лишь символическая картина, что за ними плещется необъятная дионисова стихия и говорит нам о высшей радости, к которой подготовляется трагический
герой, — но не своими
победами, а своею гибелью.
И уж нестрашными становятся человеку страдания и муки, и уж не нужна ему
победа трагического
героя; все человеческие оценки, ощущения и чувства спутались в душе, как волосы на голове безумствующей мэнады.
Всего более чуждо эллинской трагедии активное, героическое настроение, возвеличение борющейся человеческой воли, — в
победе ли ее или в поражении, — все равно. Типичнейший и любимейший
герой трагедии — страдалец-Эдип.
Неточные совпадения
Рыбак и витязь на брегах // До темной ночи просидели // С душой и сердцем на устах — // Часы невидимо летели. // Чернеет лес, темна гора; // Встает луна — все тихо стало; //
Герою в путь давно пора. // Накинув тихо покрывало // На деву спящую, Руслан // Идет и на коня садится; // Задумчиво безмолвный хан // Душой вослед ему стремится, // Руслану счастия,
побед, // И славы, и любви желает… // И думы гордых, юных лет // Невольной грустью оживляет…
Он побежден, какая польза в том? // Мы тщетною
победой увенчались. // Он вновь собрал рассеянное войско // И нам со стен Путивля угрожает. // Что делают меж тем
герои наши? // Стоят у Кром, где кучка казаков // Смеются им из-под гнилой ограды. // Вот слава! нет, я ими недоволен, // Пошлю тебя начальствовать над ними; // Не род, а ум поставлю в воеводы; // Пускай их спесь о местничестве тужит; // Пора презреть мне ропот знатной черни // И гибельный обычай уничтожить.
Несмотря на все это,
герой наш словно из мертвых воскрес, словно баталию выдержал, словно
победу схватил, когда пришлось ему уцепиться за шинель своего неприятеля, уже заносившего одну ногу на дрожки куда-то только что сговоренного им ваньки.
Следовало бы кому-нибудь одержать
победу и кому-нибудь быть побеждену; но публика разделилась на две равные половины, и каждая своего
героя считала и провозглашала победителем.
Я вижу трофеи наши, и среди их
Героя Румянцева, который, не изменив всегдашнего спокойного лица своего, пишет к Монархине донесение о славнейшей
победе в мире.