Неточные совпадения
— И я бы не хотела. А ничего не выходит. Он общественный парень, прекрасный работник. Но ты не можешь
себе представить, до чего он грязен и некультурен. Не починишь носков, — так и будет ходить в рваных. Ох, эти носки! Грязные, вонючие. Один на комод положит, другой на окно, рядом с тарелкой с творогом. От рубашки его так воняет потом, что я не могу с ним спать. Ну, как не
выстираешь?
— Как Стенька Верхотин с Таней? Только предупреждаю: варить кашки и
стирать пеленки у меня не будет времени. И я должен быть свободен. Исанка, пойми, — я не могу наваливать на
себя семью, не могу связывать
себя. Я чувствую в
себе незаурядную умственную силу, я знаю, что буду великим человеком. И потопить
себя в пеленках и кашках — ни за что!
Менялись главные начальники, менялись директоры, мелькали начальники отделения, а столоначальник четвертого стола оставался тот же, и все его любили, потому что он был необходим и потому что он тщательно скрывал это; все отличали его и отдавали ему справедливость, потому что он старался совершенно
стереть себя; он все знал, все помнил по делам канцелярии; у него справлялись, как в архиве, и он не лез вперед; ему предлагал директор место начальника отделения — он остался верен четвертому столу; его хотели представить к кресту — он на два года отдалил от себя крест, прося заменить его годовым окладом жалованья, единственно потому, что столоначальник третьего стола мог позавидовать ему.
По закону, сестрам денщиков не полагается, наши сестры, конечно, их не имели: они сами убирали свое помещение,
стирали себе белье и т. п.
Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой,
стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо
себя приезжавших.
Лидия тоже улыбнулась, а Клим быстро представил
себе ее будущее: вот она замужем за учителем гимназии Макаровым, он — пьяница, конечно; она, беременная уже третьим ребенком, ходит в ночных туфлях, рукава кофты засучены до локтей, в руках грязная тряпка, которой Лидия
стирает пыль, как горничная, по полу ползают краснозадые младенцы и пищат.
Макаров сам
стер позолоту с
себя; это случилось, когда они сидели в ограде церкви Успения на Горе, любуясь закатом солнца.
Самгин был недоволен
собой, чувствуя, что этот красавец
стер его речь, как
стирают тряпкой надпись мелом на школьной доске. Казалось, что это понято и Еленой, отчего она и говорит так, как будто хочет утешить его, обиженного.
Она точно не слышала испуганного нытья стекол в окнах, толчков воздуха в стены, приглушенных, тяжелых вздохов в трубе печи. С необыкновенной поспешностью, как бы ожидая знатных и придирчивых гостей, она
стирала пыль, считала посуду, зачем-то щупала мебель. Самгин подумал, что, может быть, в этой шумной деятельности она прячет сознание своей вины перед ним. Но о ее вине и вообще о ней не хотелось думать, — он совершенно ясно представлял
себе тысячи хозяек, которые, наверное, вот так же суетятся сегодня.