Неточные совпадения
До Байкала мы ехали медленно, с долгими остановками. Теперь, по Забайкальской
дороге, мы почти все время стояли. Стояли по пяти, по шести часов
на каждом разъезде; проедем десять верст, — и опять стоим часами. Так привыкли стоять, что, когда вагон начинал колыхаться и грохотать колесами, являлось ощущение чего-то необычного; спохватишься, — уж опять стоим. Впереди, около станции Карымской,
произошло три обвала пути, и
дорога оказалась загражденною.
Здесь подряд
произошло три обвала. Почему три, почему не десять, не двадцать? Смотрел я
на этот наскоро, кое-как пробитый в горах путь, сравнивал его с железными
дорогами в Швейцарии, Тироле, Италии, и становилось понятным, что будет и десять, и двадцать обвалов. И вспоминались колоссальные цифры стоимости этой первобытно-убогой, как будто дикарями проложенной
дороги.
Утром
на заре мы двинулись. Весь наш корпус переводился с правого фланга в центр. По
дорогам сплошными массами тянулись пехотные колонны, обозы, батареи и парки. То и дело
происходили остановки…
На дороге по-прежнему медленно тянулись к северу бесконечные обозы. У края валялись стащенные с
дороги два солдатских трупа, истоптанные колесами и копытами, покрытые пылью и кровью. А где же японцы? Их не было. Ночью
произошла совершенно беспричинная паника. Кто-то завопил во сне: «Японцы! Пли!» — и взвился ужас. Повозки мчались в темноте, давили людей, сваливались с обрывов. Солдаты стреляли в темноту и били своих же.
Неточные совпадения
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика
на половине
дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что
происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе народа.
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые приходили ей в голову, и то, что после того, что
произойдет там
на станции или в именьи графини, она поедет по Нижегородской
дороге до первого города и останется там.
Первая эта их ссора
произошла оттого, что Левин поехал
на новый хутор и пробыл полчаса долее, потому что хотел проехать ближнею
дорогой и заблудился. Он ехал домой, только думая о ней, о ее любви, о своем счастьи, и чем ближе подъезжал, тем больше разгоралась в нем нежность к ней. Он вбежал в комнату с тем же чувством и еще сильнейшим, чем то, с каким он приехал к Щербацким делать предложение. И вдруг его встретило мрачное, никогда не виданное им в ней выражение. Он хотел поцеловать ее, она оттолкнула его.
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом
дорогу, — в это время
на другом конце города
происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя.
Строгость смотрителя
происходила преимущественно оттого, что в переполненной вдвое против нормального тюрьме в это время был повальный тиф. Извозчик, везший Нехлюдова, рассказал ему
дорогой, что «в тюрьме гораздо народ теряется. Какая-то
на них хворь напала. Человек по двадцати в день закапывают».