Неточные совпадения
Теперь же красный темляк, — в офицерском просторечии именуемый «клюквою» или «брусникою», — почти сделался
простым ярлыком, свидетельствовавшим только, что данный
офицер участвовал в бою.
Простая возможность побыть полчаса в женском обществе ценилась
офицерами чрезвычайно высоко.
Всякая спайка исчезла, все преграды рушились. Стояла полная анархия. Что прежде представлялось совершенно немыслимым, теперь оказывалось таким
простым и легким! Десятки
офицеров против тысяч солдат, — как могли первые властвовать над вторыми, как могли вторые покорно нести эту власть? Рухнуло что-то невидимое, неосязаемое, исчезло какое-то внушение, вскрылась какая-то тайна, — и всем стало очевидно, что тысяча людей сильнее десятка.
Пожар достиг в эти дня страшных размеров: накалившийся воздух, непрозрачный от дыма, становился невыносимым от жара. Наполеон был одет и ходил по комнате, озабоченный, сердитый, он начинал чувствовать, что опаленные лавры его скоро замерзнут и что тут не отделаешься такою шуткою, как в Египте. План войны был нелеп, это знали все, кроме Наполеона: Ней и Нарбон, Бертье и
простые офицеры; на все возражения он отвечал кабалистическим словом; «Москва»; в Москве догадался и он.
Оккультически-сектантский тип потому с таким трудом принимает вселенски-церковное сознание, что чувствует себя генералом в искусственно приподнятой атмосфере и не может совершить тот подвиг самоотречения, после которого из генерала превращается в солдата или
простого офицера в реальной жизни церкви.
Райнер весь обращался в слух и внимание, а Ярошиньский все более и более распространялся о значении женщин в истории, цитировал целые латинские места из Тацита, изобличая познания, нисколько не отвечающие званию
простого офицера бывших войск польских, и, наконец, свел как-то все на необходимость женского участия во всяком прогрессивном движении страны.
А что касается связей, то Ферморы принадлежали к хорошей фамилии, но особенно сильных связей у них нет, и старший брат Николая, Павел Федорович Фермор, служит
простым офицером в одном из гвардейских полков и даже нуждается.
Неточные совпадения
Иван Кузмич, вышедший в
офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и
простой, но самый честный и добрый.
— По-моему, это не революция, а
простая уголовщина, вроде как бы любовника жены убить. Нарядился
офицером и в качестве самозванца — трах! Это уж не государство, а… деревня. Где же безопасное государство, ежели все стрелять начнут?
Но не все имеют право носить по две сабли за поясом: эта честь предоставлена только высшему классу и
офицерам; солдаты носят по одной, а
простой класс вовсе не носит; да он же ходит голый, так ему не за что было бы и прицепить ее, разве зимой.
Ходили, правда, слухи, будто эта панна была
простая жидовка, хорошо известная многим кавалерийским
офицерам… но, как подумаешь, — разве это не все равно?
Ясно, что причина этого явления лежала совсем не в
офицерах пошехонского полка, но объяснялась гораздо
проще.