Неточные совпадения
Рядом
с нами, в соседнем бараке,
работал султановский госпиталь. Старшею сестрою Султанов назначил свою племянницу, Новицкую. Врачам он сказал...
Заработала бумажная машина, от нас во все стороны полетели телеграммы, в ответ полетели к нам телеграммы
с строгими приказами: «изолировать», «подвергнуть тщательнейшей дезинфекции», «о сделанном донести»…
— Ведь это просто возмутительно!.. — либеральничала она. — Ну, да это уж пускай бы. Раз такой закон, то ничего не поделаешь. А почему о нас
с Новицкой Султанов написал лучшие реляции, чем о других сестрах? Ведь все мы
работали совсем одинаково. Я положительно не могу выносить таких несправедливостей!.. — И сейчас же, охваченная своею радостью, прибавляла: — Теперь обязательно нужно будет еще устроить, чтоб получить медаль на георгиевской ленте, иначе не стоило сюда и ехать.
Мимо нас проходили на север госпитали. Другие, подобно нашему, стояли свернутыми по окрестным деревням и тоже не
работали. А шел ужасающий бой, каждый день давал тысячи раненых. Завидев флаг госпиталя, к нам подъезжали повозки
с будочками, украшенными красным крестом.
Выше нас, под соснами, трепыхали белые флаги
с красным крестом, там
работал перевязочный пункт Новочеркасского полка и какой-то дивизионный лазарет.
Наш обоз остановился: впереди образовался обычный затор обозов.
С главным врачом разговаривал чистенький артиллерийский подполковник, начальник парковой бригады. Он только неделю назад прибыл из России и ужасно огорчался, что, по общему мнению, войне конец. Расспрашивал Давыдова, давно ли он на войне, много ли «
заработал».
— Да ведь в ней для него вся душа госпиталя! Врачи, аптека, палаты, — это только неважные придатки к канцелярии! Бедняга-письмоводитель
работает у нас по двадцать часов в сутки, — пишет, пишет… Мы живем
с главным врачом в соседних фанзах, встречаемся десяток раз в день, а ежедневно получаем от него бумаги
с «предписаниями»… Посмотрели бы вы его приказы по госпиталю, — это целые фолианты!
Не обращая на себя ничьего внимания, они скромно шагали следом за ротами
с своими перевязочными сумками; мерзли вместе
с солдатами в окопах;
работали, действительно, под тучами пуль и шрапнелей, бесстрашно ползали под огнем, перевязывая валяющихся раненых.
— До-орого! — вдогонку ему кричал солдат. — Копейку не хочешь дать
заработать солдату! Мало деньжищ тут загреб!.. С-су-укин сын!..
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее,
работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать. За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли себя в жертву Ваалу истории.
Свою историю Вера Ефремовна рассказала так, что она, кончив акушерские курсы, сошлась с партией народовольцев и
работала с ними. Сначала шло всё хорошо, писали прокламации, пропагандировали на фабриках, но потом схватили одну выдающуюся личность, захватили бумаги и начали всех брать.
— У нее уже готово триста экземпляров! Она убьет себя такой работой! Вот — героизм! Знаете, Саша, это большое счастье жить среди таких людей, быть их товарищем,
работать с ними…
Неточные совпадения
Пьем много мы по времени, // А больше мы
работаем. // Нас пьяных много видится, // А больше трезвых нас. // По деревням ты хаживал? // Возьмем ведерко
с водкою,
— Филипп на Благовещенье // Ушел, а на Казанскую // Я сына родила. // Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев
с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, // Как солнышко весеннее // Сгоняет снег
с полей… // Не стала я тревожиться, // Что ни велят —
работаю, // Как ни бранят — молчу.
Четыре года тихие, // Как близнецы похожие, // Прошли потом… Всему // Я покорилась: первая //
С постели Тимофеевна, // Последняя — в постель; // За всех, про всех
работаю, — //
С свекрови, свекра пьяного, //
С золовушки бракованной // Снимаю сапоги…
Григорий шел задумчиво // Сперва большой дорогою // (Старинная:
с высокими // Курчавыми березами, // Прямая, как стрела). // Ему то было весело, // То грустно. Возбужденная // Вахлацкою пирушкою, // В нем сильно мысль
работала // И в песне излилась:
Работать не
работает, //
С цыганами вожжается, // Бродяга, коновал!