Неточные совпадения
— Ваше высокородие, я совсем
ходить не могу, — угрюмо заявил
солдат.
Один
солдат обратился к старшему врачу полка с жалобою на боли в ногах, мешающие
ходить. Наружных признаков не было, врач раскричался на
солдата и прогнал его. Младший полковой врач пошел следом за
солдатом, тщательно осмотрел его и нашел типическую, резко выраженную плоскую стопу.
Солдат был освобожден. Через несколько дней этот же младший врач присутствовал в качестве дежурного на стрельбе.
Солдаты возвращаются, один сильно отстал, как-то странно припадает на ноги. Врач спросил, что с ним.
Наконец, эвакуируемая партия была отправлена. Привезли солому, начали набивать матрацы. В двери постоянно
ходили, окна плохо закрывались; по огромной палате носился холодный сквозняк. На койках без матрацев лежали худые, изможденные
солдаты и кутались в шинели.
Пообедал я на вокзале. Воротился,
прохожу через приемную мимо перевязочной. Там лежит на носилках охающий солдат-артиллерист. Одна нога в сапоге, другая — в шерстяном чулке, напитанном черной кровью; разрезанный сапог лежит рядом.
Солдаты видели постоянно пирующих в их госпитале генералов и понимали, как бессмысленно ждать от них заступничества. И
ходили они, — угрюмые, молчаливые, вечно какие-то взъерошенные, и на них было тяжело смотреть.
Пошел я в палату. Раненые оживленно говорили и расспрашивали о предсказании кромца. Быстрее света, ворвавшегося в тьму, предсказание распространилось по всей нашей армии. В окопах, в землянках, на биваках у костров, — везде
солдаты с радостными лицами говорили о возвещенной близости замирения. Начальство всполошилось.
Прошел слух, что тех, кто станет разговаривать о мире, будут вешать.
Я пошел
ходить по платформе. Стоит что-то вроде барака, я зашел в него. Оказывается, фельдшерский пункт для приемки больных с санитарных поездов. Дежурит фельдшер и два
солдата. Я попросился у них посидеть и обогреться. Но обогреться было трудно, в бараке градусник показывал 3° мороза, отовсюду дуло.
Солдат устроил мне из двух скамеек кровать, я постелил бурку, покрылся полушубком. Все-таки было так холодно, что за всю ночь только раза два я забылся на полчаса.
На юге поднимались густые клубы дыма от подожженных нами складов на Фушунской ветке. Пушки гремели.
Прошел мимо Каспийский полк.
Прошли, шатаясь, два пьяных, исхудалых
солдата, с глазами, красными от водки, пыли и усталости.
Проходили мимо кучки
солдат.
По прямой, узкой улице двигались обозы и батареи,
проходили толпы
солдат.
— Да… Все время еле
ходила. А сейчас напоили, она вот упала и не может встать. Зад отнялся… Все — следствие 25 февраля, — прибавил капитан, понизив голос, чтобы не слышали
солдаты. — Масса лошадей надорвалась за отступление, дохнут теперь, как мухи.
Жадно ловились все известия из Вашингтона.
Солдаты ежедневно
ходили на станции покупать номера «Вестника Маньчжурских Армий». Посредничество Рузвельта принято, уполномоченные России и Японии собираются съехаться… И вдруг приказ Линевича, в котором он приводит царскую к нему телеграмму: «Твердо надеюсь на доблестные свои войска, что в конце концов они с помощью божиею одолеют все препятствия и приведут войну к благополучному для России окончанию».
А жили
солдаты в палатках. Они сильно мерзли по ночам,
ходили с угрюмыми, застуженными лицами. У кого были деньги, те отправлялись в Маймакай и покупали себе китайские ватные одеяла. Но спрос на одеяла был громадный, и цена их доходила до восьми рублей.
Он
прошел сотни три шагов, потом в сумерках круто повернул к дороге и остановился под деревом у китайской могилы. Мы
прошли мимо.
Солдат стоял и молча смотрел на нас, потом пошел по дороге следом.
Мы ждали поезда на вокзале. Стояла толчея. Офицеры приходили, уходили, пили у столиков. Меж столов
ходили солдаты, продавали китайские и японские безделушки.
Эшелон, с которым мы теперь ехали, вез из Владивостока запасных сибиряков. На каждой большой станции с поезда
сходило по нескольку десятков человек. В купе полковника, начальника эшелона, все время толпились
солдаты, которым он производил денежный расчет.
Много
солдат уже
сошло на станциях, в теплушках было просторно, а поезд был огромный, паровоз с трудом тащил вереницу вагонов.
На одной станции
сходил с поезда денщик капитана Т. Капитан Т. вышел на платформу и, прощаясь, горячо расцеловался с денщиком. Толпившимся на платформе
солдатам это очень понравилось.
Неточные совпадения
Пришел
солдат с медалями, // Чуть жив, а выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное //
Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
— Валом валит
солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб
ходить без конца,
ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить
ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в
солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец утомились и стали ждать, что из этого выйдет.
Около каждого рабочего взвода мерным шагом
ходит солдат с ружьем и через каждые пять минут стреляет в солнце.
— Займитесь им! — крикнул Яшвину полковой командир, указывая на Вронского, и
сошел вниз к
солдатам.