Доктор непрерывно курил и
пил стакан за стаканом очень крепкий чай. Марья Сергеевна рассказывала о прошлом времени, о работе на голоде и холере, о своих занятиях в воскресной школе. И лицо ее все больше светлело и молодело. Выражения переставали быть шаблонными.
Неточные совпадения
Ширяев прихлебывал из
стакана чай и прислушивался к разговору. Доктор расспрашивал Алексея с интересом, но
за всеми его расспросами и возражениями чувствовалось что-то тускло-серое и бездеятельно-скептическое.
Было странно слушать его, как будто в яркий весенний день он доказывал, что небо обложено тучами и моросит вялый, бессильный осенний дождь. Жена доктора — худая, с узким, болезненным лицом — поддерживала Алексея против мужа. Но все, что она говорила,
было шаблонно и неинтересно.
Раз в светлый теплый весенний денек Маркушка пригласил к себе своих приятелей, Пестеря и Кайло, и предложил им нечто от «воды веселия и забвения». Эта порция водки была им куплена давно и хранилась под кроватью. Пестерь и Кайло
пили стакан за стаканом и удивлялись щедрой проницательности Маркушки: именно в этот день они умирали от жажды, и Маркушка их спас… Совсем расчувствовавшийся Пестерь долго смотрел в упор на Маркушку и наконец проговорил:
Директор — Сергей Валерьянович Шелковников —
пил стакан за стаканом зельтерскую воду, поминутно вытаскивал часы и, не успев взглянуть на циферблат, тотчас же машинально прятал их в карман.
Неточные совпадения
— Ну что
за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых
за ужином нескольких
стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся из-за лип луну, — что
за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы
спеть.
Сейчас же, еще
за ухой, Гагину подали шампанского, и он велел наливать в четыре
стакана. Левин не отказался от предлагаемого вина и спросил другую бутылку. Он проголодался и
ел и
пил с большим удовольствием и еще с большим удовольствием принимал участие в веселых и простых разговорах собеседников. Гагин, понизив голос, рассказывал новый петербургский анекдот, и анекдот, хотя неприличный и глупый,
был так смешон, что Левин расхохотался так громко, что на него оглянулись соседи.
Уж я заканчивал второй
стакан чая, как вдруг дверь скрыпнула, легкий шорох платья и шагов послышался
за мной; я вздрогнул и обернулся, — то
была она, моя ундина!
За неимением комнаты для проезжающих на станции, нам отвели ночлег в дымной сакле. Я пригласил своего спутника
выпить вместе
стакан чая, ибо со мной
был чугунный чайник — единственная отрада моя в путешествиях по Кавказу.
Он то и дело подливал да подливал; чего ж не допивали гости, давал допить Алексаше и Николаше, которые так и хлопали рюмка
за рюмкой, а встали из-за стола — как бы ни в чем не бывали, точно
выпили по
стакану воды.