— Ну ладно, дело не к
спеху… Так вот я об Лизавете — то Ивановне. Вся у меня на нее надежда была, думаю, даст возик овсеца, гуси-то у меня и откормятся. Приехал к ней в Трегубово: «Так и так, мол, сударыня, не погуби гусей, дай овсеца». А она: «Рада бы радешенька, говорит, Андрей Тихоныч, не пожалела бы для тебя, да ведь грех-от, говорит, какой у меня случился, овсы-то еще в бабках на поле, хоть сам погляди». — «Как же, говорю, Лизавета Ивановна, околевать, что ли, гусям-то?
— Ну хорошо, хорошо… — успокоивала ее Манефа. — Дело терпит, не к
спеху… Да полно же, Фленушка!.. К чему убиваться?.. Полно… поди приляг у меня в боковушке.
— Ну уж там бутон или не бутон — это дело девятое. Но почему, скажите, вам и не принять в них участия? Будто бы вам уж так к
спеху требуется их выселить? Ну хоть подождите немного, покамест я сам у помещика похлопочу. Чем вы рискуете, если подождете с месяц?
— Да вы не торопитесь. Ведь вы не знаете. Я не нужен, наверное, но я обещал и, пожалуй, приеду. Но
спеху нет. Вы садитесь, пожалуйста, не угодно ли кофею?