Неточные совпадения
Александр Михайлович ни дома, ни в училище никогда не одевался иначе, как сам (исключая, разумеется, младенческого возраста), но, получив в свое распоряжение денщика, он в две недели совершенно разучился
надевать и снимать платье. Никита натягивает на его ноги носки, сапоги, помогает
надевать брюки, накидывает ему на плечи летнюю
шинель, служащую вместо халата. Александр Михайлович, не умываясь, садится пить чай.
Он внимательно застегивает сюртук, потом
надевает саблю, калоши,
шинель и выходит на улицу, гремя ножнами по мерзлым доскам тротуара.
— Нет, про только-тоуж я скажу, — перебил он, выскакивая в переднюю и
надевая шинель (за ним и я стал одеваться). — У меня и до тебя дело; очень важное дело, за ним-то я и звал тебя; прямо до тебя касается и до твоих интересов. А так как в одну минуту, теперь, рассказать нельзя, то дай ты, ради бога, слово, что придешь ко мне сегодня ровно в семь часов, ни раньше, ни позже. Буду дома.
Притом мне жарко было в натопленных комнатах, и я, не снимая мундира, потихоньку вышел в переднюю,
надел шинель, отворил наружную дверь и вышел на улицу.
Неточные совпадения
Итак, отдавши нужные приказания еще с вечера, проснувшись поутру очень рано, вымывшись, вытершись с ног до головы мокрою губкой, что делалось только по воскресным дням, — а в тот день случись воскресенье, — выбрившись таким образом, что щеки сделались настоящий атлас в рассуждении гладкости и лоска,
надевши фрак брусничного цвета с искрой и потом
шинель на больших медведях, он сошел с лестницы, поддерживаемый под руку то с одной, то с другой стороны трактирным слугою, и сел в бричку.
Дороги до церкви не было ни на колесах ни на санях, и потому Нехлюдов, распоряжавшийся как дома у тетушек, велел оседлать себе верхового, так называемого «братцева» жеребца и, вместо того чтобы лечь спать, оделся в блестящий мундир с обтянутыми рейтузами,
надел сверху
шинель и поехал на разъевшемся, отяжелевшем и не перестававшем ржать старом жеребце, в темноте, по лужам и снегу, к церкви.
По окончании акта студенты вываливают на Большую Никитскую и толпами, распевая «Gaudeamus igitur», [«Итак, радуйтесь, друзья…» (название старинной студенческой песни на латинском языке).] движутся к Никитским воротам и к Тверскому бульвару, в излюбленные свои пивные. Но идет исключительно беднота; белоподкладочники,
надев «николаевские»
шинели с бобровыми воротниками, уехали на рысаках в родительские палаты.
Он был добрый человек. Я купил ведро водки, и когда Soldat были пьяны, я
надел сапоги, старый
шинель и потихоньку вышел за дверь. Я пошел на вал и хотел прыгнуть, но там была вода, и я не хотел спортить последнее платье: я пошел в ворота.
Учитель
надел калоши, камлотовую
шинель, с большим тщанием повязался шарфом. Как будто можно было о чем-нибудь заботиться после того, что случилось со мной? Для него движение пера, а для меня величайшее несчастие.