Неточные совпадения
Стрелка показывала уже восемь минут второго, когда Петр Андреевич Клейнмихель, осторожно отворив дверь кабинета, поспешно, но бережно ступая по полу, подошел к письменному столу и, выпрямившись, встал,
как на
часах.
На ее уход не было со стороны родителей обращено особенного внимания, так
как был уже десятый
час вечера, в доме же ложились рано.
Проснулся он в обычный
час и наскоро,
как обыкновенно, выпив чаю, уехал на службу.
В два
часа дня он уже входил в столовую, так
как это был назначенный
час для общего их обеда с отцом, и старик не любил неаккуратности.
Николай Павлович побледнел: назначенное через два
часа свидание, в связи с приездом отца Натальи Федоровны и его сватовством, хотя и стороной, снова подняло в душе идеалиста Зарудина целую бурю вчерашних сомнений.
Как человек крайностей, он не сомневался долее, что отец и дочь, быть может, по предварительному уговору — и непременно так, старался уверить он сам себя — решились расставить ему ловушку, гнусную ловушку, — пронеслось в его голове.
Оправившись после нервной горячки, которая выдержала ее в постели более шести недель, она первое время была очень слаба, но затем молодость и здоровая натура взяли свое и она стала поправляться и даже хорошеть,
как говорится, не по дням, а по
часам.
Он стал понимать это именно к своему ужасу, так
как в его отношениях к ставшей так неожиданно быстро близкой ему женщине, чуть ли не с момента ухода его из флигеля Минкиной после
часов первого блаженства, произошла резкая перемена.
— Тот же
час,
как я явился, вручил. Повертел он его в руках и положил на стол не распечатывая.
Не прошло и четверти
часа,
как в спальню Натальи Федоровны уже входила скромно одетая в черное платье, с опущенными долу глазами Настасья Минкина.
Надежды Воскресенского, что власти его „варвара“ и „тирана“,
как он мысленно обзывал Минкину, с женитьбою графа придет конец, и он будет иметь возможность разорвать так опрометчиво завязанные им с этой женщиной отношения, с
часу на
час становившиеся для него все тягостнее и тягостнее,
как мы видели, не оправдались.
Похаживаю около людской с
час, смотрю, выходит Глаша да такая из себя сменившаяся, глаза,
как угли, горят, кругом никого, я ее в охапку сгреб, не соврала старая карга, не по-прежнему, не противится…
— И-и смертушка моя приходит, — заныла в свою очередь старуха, — боюсь я его, окаянного, глазищи у него огнем горят,
как у дьявола, заприметит он меня, неровен
час, живую не выпустит.
— Да разве можно служить вблизи этого изверга, — начал Петр Валерианович и около
часа рассказывал матери все те нелепые басни, которые ходили про жестокого временщика,
как в то время многие называли графа Аракчеева.
Когда эта часть работы была окончена, Сергей Дмитриевич,
как бы забыв о лежавшем рядом теле, стал шарить в этих лоскутках, ища карманов. Он нашел их, вынул все, что в них было: объемистый бумажник, кошелек,
часы с цепочкой, кисет с табаком, трубку и записную книжку.
Через два
часа он въехал в город подполковником Евгением Николаевичем Зыбиным,
как мы и будем называть его отныне.
— Полноте, что за церемонии! Мы бесхитростные иноки; с нами все светские этикеты можно отложить в сторону. Во-первых, позвольте узнать, где оставлены ваши вещи, а во-вторых, позвольте предложить вам скромную монашескую трапезу. Вы, я думаю, еще не обедали, не так
как мы уже успели оттрапезовать, несмотря на то, что только первый
час в исходе.
Новость и неизвестность его положения, огромный храм с иконостасом, украшенный щедро золотом и драгоценными каменьями, на которых играл свет восковых свечей и лампад, поражающее пение, стройный ряд монахов в черной одежде, торжественное спокойствие, с
каким они молились Богу — словом, вся святость места ясно говорила за себя и невольно заставляла пасть во прах и молиться усердно. Несмотря на то, что вечерня продолжалась
часа три, Михаил Андреевич не почувствовал ни утомления, ни усталости.
— А вы сами кто такой и по
какому праву делаете вы мне подобные вопросы?
Как смеете вы в такой
час разгуливать здесь по саду вблизи дома?
Несколько
часов спустя дорожная коляска, запряженная четверкой отличных лошадей, принадлежавших Евгению Николаевичу Зыбину, мчалась,
как вихрь по московскому шоссе.
Лазарев рассказал о приеме, сделанном ему цесаревичем по приезде его в Варшаву: сначала Константин Павлович нахмурил брови при титуле «величество», данном ему адъютантом и выразил живейшее огорчение, узнав о принесенной ему присяге, он хотел, чтобы Лазарев тотчас же отправился в Петербург, но когда последний извинился состоянием здоровья и просил позволения отдохнуть несколько
часов, то великий князь держал его
как пленника в Бельведерском дворце, строго приказав ему не сноситься ни с кем.
Государь продолжал ждать Михаила Павловича, а его приезд,
как оказалось после, замедлился, несмотря на поспешность отправления и быстроту переезда, оттого, что посланный за ним поспел в Ненналь только в два
часа пополудни того же 13 числа.
В самый день Крещения, 6 января,
часу в седьмом вечера, из одного из грязных трактиров на Сенной площади вышел человек, одетый в почти новый дубленый полушубок и сдвинутую на самые глаза мерлушечью шапку, остановился на минуту в дверях трактира, блок которых еще продолжал издавать резкий скрип,
как бы в нерешительности, куда ему идти, и пошел, видимо, наудачу, вправо, как-то крадучись и озираясь по сторонам.
Был двенадцатый
час ночи. Елка, стоявшая посреди залы, давно потухла, а сам виновник миновавшего празднества спал безмятежным сном в детской, сладко улыбаясь во сне,
как бы переживая приятные треволнения вечера.
Посекши Тита, Ираида Степановна возвращалась на свой диван у лежанки так же спокойно, ничуть не взволнованная,
как пошла, и, посмотрев на
часы, добродушно приказывала «припускать жаркое».
Эта черта была особенно симпатична в докторе графу Алексею Андреевичу, характер которого тоже,
как известно, не отличался игривостью. Они иногда по целым
часам играли,
как говорится, «в молчанку», изредка перекидываясь лаконичными фразами, и такое время препровождения им обоим, видимо, казалось приятным.
Он прибыл туда около шести
часов вечера и остановился в доме для приезжающих, так называемой «гостинице». С полчаса спустя, пришел грузинский полицеймейстер господин Макариус и передал доктору желание графа видеть его сейчас же, так
как чай уже подан.
Не спав почти всю ночь, Азиатов явился к графу в шесть
часов утра и застал его с чайником в руке, так
как после трагической смерти Настасьи Федоровны он редко кому доверял приготовлять чай, разве только приезжим дамам или Татьяне Борисовне, которой в то время уже не было.
Был первый
час дня. Петра Валерьяновича не было дома, он куда-то уехал по делам. Ольга Николаевна сводила счеты в кабинете, а Екатерина Петровна сидела в угловой гостиной за пяльцами. Она вышивала мужу туфли и, надо сознаться, что вышивала не очень прилежно, так
как работа была начата чуть ли не с первой недели после их брака.
— Да и про вас что-то худо говорят! — продолжал поселянин и затем рассказал,
как он находился ночью на
часах при убитых в риге; все они были черны,
как уголь, и в риге от их тел уже сделался дурной запах; кто-то из них ночью очнулся и стал приподниматься, но его тут же добили.
Наконец, 21 числа в 9
часов утра они прибыли из Санкт-Петербурга на двух тройках. Из их осунувшихся и печальных лиц было видно,
как их принял государь, хотя на расспросы Хрущева и других они уклончиво отвечали, что-де «государь их не похвалил».
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом —
как старинные
часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Так
как я знаю, что за тобою,
как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий
час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый
час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада!
как нарочно, ни души!
как будто бы вымерло все.
И точно:
час без малого // Последыш говорил! // Язык его не слушался: // Старик слюною брызгался, // Шипел! И так расстроился, // Что правый глаз задергало, // А левый вдруг расширился // И — круглый,
как у филина, — // Вертелся колесом. // Права свои дворянские, // Веками освященные, // Заслуги, имя древнее // Помещик поминал, // Царевым гневом, Божиим // Грозил крестьянам, ежели // Взбунтуются они, // И накрепко приказывал, // Чтоб пустяков не думала, // Не баловалась вотчина, // А слушалась господ!
Случается, к недужному // Придешь: не умирающий, // Страшна семья крестьянская // В тот
час,
как ей приходится // Кормильца потерять!