Неточные совпадения
Когда же эта искра потухла, когда предположение о том, что
любимая девушка сделается женою другого, стало совершившимся фактом, Зарудин понял, чем в его жизни
была Наталья Федоровна Хомутова, и какая пустота образовалась вокруг него с исчезновением
хотя отдаленной, гадательной, почти призрачной возможности назвать ее своею.
Понятно, что не только для всей дворни, но даже для грузинских крестьян связь
любимого аптекаря с ненавистной экономкой не
была тайною, и
хотя их молчание
было обеспечено с одной стороны в силу привязанности к Егору Егоровичу, а с другой — в силу почти панического страха перед Минкиной, но первому от этого
было не легче.
Первый
был вне себя и грозил стереть Зыбина, погубившего его сестру, с лица земли. Петр Валерьянович любил Мери, как называл он сестру, но поступок ее с матерью
был, по его мнению, таков, что он, по приезде в Москву, не решился сказать за нее даже слова защиты,
хотя часто думал о ней, но полагал, что она счастлива с
любимым человеком, которого его мать пристрастно описывает мрачными красками.
Ольга Николаевна Хвостова не узнала о трагической смерти своего племянника — она в это время лежала на смертном одре. Кончина в ее объятиях
любимой,
хотя и оскорбившей ее дочери, окончательно расшатала даже ее железный организм, и она стала хиреть и слабеть и, наконец, слегла в постель, с которой ей не
было суждено уже вставать.
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно
хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.
— Вы по какому же праву меня ревнуете? — спросила она вдруг, нахмурясь и остановясь с Иосафом в одной из пустых комнат. — Чего вы на меня смотрите? Не хотите ли отказываться от этого? Можете, но это будет очень глупо? вы пришли, чтобы помешать мне видеться с Гордановым. Да?.. Но вот вам сказ: кто
хочет быть любимым женщиной, тот прежде всего должен этого заслужить. А потом… вторая истина заключается в том, что всякая истинная любовь скромна!
Весело!.. Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только
хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!..
Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что́ ж? — «Ну, а потом… — отвечает сам себе князь Андрей, — я не знаю, что́ будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям,
хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу.
Неточные совпадения
Так что, несмотря на уединение или вследствие уединения, жизнь eго
была чрезвычайно наполнена, и только изредка он испытывал неудовлетворенное желание сообщения бродящих у него в голове мыслей кому-нибудь, кроме Агафьи Михайловны
хотя и с нею ему случалось нередко рассуждать о физике, теории хозяйства и в особенности о философии; философия составляла
любимый предмет Агафьи Михайловны.
— Итак, я продолжаю, — сказал он, очнувшись. — Главное же то, что работая, необходимо иметь убеждение, что делаемое не умрет со мною, что у меня
будут наследники, — а этого у меня нет. Представьте себе положение человека, который знает вперед, что дети его и
любимой им женщины не
будут его, а чьи-то, кого-то того, кто их ненавидит и знать не
хочет. Ведь это ужасно!
Разговор их
был прерван mademoiselle Linon, которая,
хотя и притворно, но нежно улыбаясь, пришла поздравлять свою
любимую воспитанницу.
Все слилось в одну цель. Они, впрочем, и прежде
были не так уж очень глупы,
хотя их
была тьма тем и тысяча тысяч. Но
были любимые… Впрочем, не приводить же их здесь.
Но рядом с его светлой, веселой комнатой, обитой красными обоями с золотыми полосками, в которой не проходил дым сигар, запах жженки и других… я
хотел сказать — яств и питий, но остановился, потому что из съестных припасов, кроме сыру, редко что
было, — итак, рядом с ультрастуденческим приютом Огарева, где мы спорили целые ночи напролет, а иногда целые ночи кутили, делался у нас больше и больше
любимым другой дом, в котором мы чуть ли не впервые научились уважать семейную жизнь.