Неточные совпадения
Князь Александр Павлович Шестов, служивший в молодости по дипломатической части, но уже давно вышедший в отставку и проживающий в Москве, незадолго перед торжественным возвращением заблудшей овцы в губернское стадо, потерял свою вторую жену, с которой прожил около десяти лет, и приехал погостить в город Т., близ которого лежало его большое родовое именье, и в котором жил его младший
брат, вдовец, с двумя маленькими дочерьми.
В таком страшном состоянии душевной и телесной борьбы, дошедшей до своего апогея, выехала она со своим двоюродным
братом из Москвы, куда приехала по вызову Зинаиды Павловны, в Шестово, в то лето, когда в нем, в качестве учителя
князя Владимира, должен был появиться Николай Леопольдович Гиршфельд.
Она догадывалась также, что она должна будет вести подпольную борьбу со всем родом
князей Шестовых, начиная со старика дяди и кончая, быть может, сестрой и двоюродным
братом.
— Во-вторых, кто нам поручится, что
князь не передаст этого завещания при жизни на хранение в верные руки — своему
брату, например, твоему отцу…
Князь, исполняя желание своего любимца, придумал несколько таких, якобы неотложных поручений, в числе которых было отвезти письмо
брату, а племяннице несколько снятых недавно приглашенным фотографом видов с усадьбы и окружающих ее живописных мест.
Николай Леопольдович представился
князю и передал ему письма его
брата и дочери.
— Очень, очень, повторяю, приятно мне вас видеть у себя. Заочно я уже давно знаком с вами, так как
брат Александр в каждом письме упоминает о вас, расхваливая вас, как человека и как воспитателя и руководителя его сына… — обратился
князь Дмитрий к Николаю Леопольдовичу. Тот, сделав сконфуженный вид, поклонился.
Жених и невеста вышли из кабинета. В этот же вечер было решено до времени не объявлять о помолвке, а написать дяде и сестре в Шестово. Княжна Лида принялась писать письма.
Князь со своей стороны написал
брату. Письма были отправлены с тем же нарочным, который был прислан в город
князем Александром Павловичем заказать номер в гостинице «Гранд-Отель» и уведомить
князя Дмитрия о визите к нему Николая Леопольдовича Гиршфельда.
Шатов не счел нужным скрывать ни от кого, что он состоит ее женихом, и многим даже передал обстановку их печального обручения, и то, что покойный
князь, за день до его смерти, уведомил своего
брата письмом о предстоящей свадьбе и что Лидия Дмитриевна тоже написала об этом в письме дяде и сестре.
Смерть
князя Дмитрия, которому она далеко не симпатизировала и он платил ей тем же и даже всячески старался отговорить
брата от брака с нею, не произвела на нее сильного впечатления.
— Он меня не посылал и посылать не мог. Я сам предложил исполнить эти поручения, а поездку предпринял, во первых, желая проехаться, а во-вторых, исполняя желание покойного
князя, познакомиться с его больным
братом, ныне тоже покойным, и племянницей.
— Кем? Разъяснить это и есть задача следствия. Что смерть
князя последовала от вмешательства посторонней руки — если этого из дела ясно не видно, то это чувствуется. Согласитесь сами, человек совершенно здоровый, богатый, собирающийся ехать в гости в половине будущего сентября к
брату, вдруг ни с того, ни с сего травится сам. В этом нет логики.
Когда печальный кортеж с прахом
князя Александра выступил из ворот усадьбы, с другой стороны на встречу ему показался катафалк с прахом Дмитрия. Так состоялась встреча
братьев.
На девятый день после смерти
князя Александра Павловича была отслужена панихида по обоим
братьям, а на другой день княгиня с племянницами и Гиршфельдом выехали в Т.
В доме
князя было большое оживление, так как с неделю уже гостили:
брат Ивана Васильевича —
князь Василий, его жена — Зоя Александровна, тринадцатилетний сын Виктор и две дочери, — старшая Соня, ровесница Шуре, и десятилетняя Анюта.
Князь лежал без сознания, и лишь перед третьим ударом он на несколько часов пришел в себя и пожелал видеть
брата и невестку.
Еще во время поездки всего княжеского семейства в именье
брата,
князя Ивана, в то лето, когда он неожиданно умер ударом, дела
князя Василия были крайне запутаны: на имениях лежали неоплатные долги, и главною целью посещения
брата был расчет со стороны бившегося как рыба от лед
князя Василия, находившегося накануне полного разорения, на родственную помощь.
Смерть
брата, таким образом, произошла совершенно кстати и даже ранее, нежели
князь Василий передал ему о своем гнетущем положении.
Она была родной сестрой покойных
князей Александра и Дмитрия Павловичей и следовательно родной теткой покойных же княжен Маргариты и Лидии Дмитриевны и благополучно здравствующего
князя Владимира Александровича Шестова. Но так как графиня давно уже прекратила всякие не только родственные, но даже отношения простого знакомства с своими
братьями, то племянники и племянницы не только никогда не видали ее, но даже едва ли подозревали существование своей близкой родственницы.
— Род
князей Шестовых окончился со смертью моего покойного батюшки, — сурово поглядела она не него, — мои
братья Дмитрий и Александр были
князьями только бумагам, первый женился на какой-то польской жидовке, прижил с ней двух дочерей, из которых младшая умерла чуть не накануне своей свадьбы с каким-то докторишкой, а старшая сослана в каторжную работу за отравление
брата Александра и его третьей жены. Достойная племянница достойных этой смерти дяди и теки.
— Это, извините,
князь, не умно… Поучить его следует, чтобы он за чужими невестами не бегал и победами, вероятно даже воображаемыми, над ними не хвастал, но становиться вам с ним на барьер не резон. Кто он такой? Темная личность… Если я держу его у себя, то я адвокат: при нашей профессии со всеми брататься приходится. Наш ведь
брат — та же кокотка.
Неточные совпадения
— А у кого, спрошу вас, вы допрежь сего из
князей братьев моих с поклоном были?
― Ну, как же! Ну,
князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает
князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да,
брат, так-то!
Он вместе готовился и вместе поступил в университет с молодым
князем Щербацким,
братом Долли и Кити.
― Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный термин. Знаешь, как яйца катают, так когда много катают, то сделается шлюпик. Так и наш
брат: ездишь-ездишь в клуб и сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься, а наш
брат уже смотрит, когда сам в шлюпики попадет. Ты знаешь
князя Чеченского? — спросил
князь, и Левин видел по лицу, что он собирается рассказать что-то смешное.
Но Левин ошибся, приняв того, кто сидел в коляске, за старого
князя. Когда он приблизился к коляске, он увидал рядом со Степаном Аркадьичем не
князя, а красивого полного молодого человека в шотландском колпачке, с длинными концами лент назади. Это был Васенька Весловский, троюродный
брат Щербацких — петербургско-московский блестящий молодой человек, «отличнейший малый и страстный охотник», как его представил Степан Аркадьич.