Неточные совпадения
Иду это я и вспомнил, что кузина моя графиня Черноусова, — у меня
родня все знатная, заслуженная, отец мой покойный, царство ему небесное, полный генерал был, а мать при
дворе большую роль играла.
Он не закричал, не встал, хотя ему очень жаль было этого дома, в котором он родился, вырос и с которым были связаны его детские воспоминания. Дом этот он любил как что-то
родное, близкое его сердцу, и вот теперь этот дом горит перед его глазами, и он, Николай Герасимович, знает, что он сгорит, так как ни во
дворе, ни на селе пожарных инструментов нет, а дерево построенного восемьдесят лет тому назад дома сухо и горюче, как порох.
Тоска по родине началась у него с тех самых пор, как его везли в Одессу и арестантский поезд остановился ночью на Прогонной, и Яков, припав к окну, старался увидеть
родной двор и ничего не увидел впотьмах.
Неточные совпадения
Он был среди граждан совершенно как в
родной семье, а в лавки и в гостиный
двор наведывался, как в собственную кладовую.
Нет, не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного
двора телят, поросят, гусей, да меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей
родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом в дом и там воспитанной.
— Матушка прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню за долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у меня, ни
двора. Вот и надумал я: пойду к
родным, да и на людей посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос, в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не оставит».
И сделалась я «героинею дня». // Не только артисты, поэты — // Вся двинулась знатная наша
родня; // Парадные, цугом кареты // Гремели; напудрив свои парики, // Потемкину ровня по летам, // Явились былые тузы-старики // С отменно учтивым приветом; // Старушки, статс-дамы былого
двора, // В объятья меня заключали: // «Какое геройство!.. Какая пора!..» — // И в такт головами качали.
Часов в десять утра к тому же самому постоялому
двору, к которому Вихров некогда подвезен был на фельдъегерской тележке, он в настоящее время подъехал в своей коляске четверней. Молодой лакей его Михайло, бывший некогда комнатный мальчик, а теперь малый лет восемнадцати, франтовато одетый, сидел рядом с ним. Полагая, что все злокачества Ивана произошли оттого, что он был крепостной, Вихров отпустил Михайлу на волю (он был
родной брат Груши) и теперь держал его как нанятого.