Неточные совпадения
Понятно,
что сын Николай, за которого боялись,
что он также не выживет, как
его братья и сестры,
сделался кумиром своих родителей и мать берегла
его, как зеницу ока. Родившийся через два года сын Михаил уже казался родителям не столь верно обреченным на раннюю смерть.
Татьяна Александровна, после того как ее любимый внук
сделался питомцем «рассадника государственных людей», как называли Катковский лицей в Москве, учрежденный двумя кумирами, положительно не чаяла души в Коле и не знала,
чем одарить
его и
чем побаловать на праздник. Денег щедрая бабушка давала
ему,
что называется, вволю.
— Я знал,
что пан Савин шутит, и
что пиштолет не заряжен, когда же
он выштрелил, я все-таки спигался и впал… Открыв один глаз, я хотел уже встать, как вдруг гляжу — темно, тогда я подумал,
что я вже умер и так сильно спигался,
что со мной
сделалось вдурно…
Чем же наполнил
он эту пустоту жизни? Почему
он сделался даже моралистом и сверху вниз смотрит на
него, Савина, и на других, подобных
ему прожигателей жизни, для которых наслаждения мгновениями составляют цель жизни, а цепь этих мгновений — самую жизнь. Какие, более серьезные, жизненные цели знакомы Маслову и почему
они не знакомы
ему, Савину?
Армия «комиссионеров» не редела от этих потерь, новые члены прибывали в усиленной пропорции — все слои столичного общества выбрасывали в нее своих так или иначе свихнувшихся представителей: и уволенный без права поступления на службу чиновник, и выключенный из духовного причетник, и выгнанный из полка офицер, разорившийся помещик, сбившийся с настоящей дороги дворянин, порой даже титулованный — все,
что делалось подонками столицы, — все
они были «комиссионерами».
— Как же ты это в толк взять не можешь?.. — вдруг,
сделавшись серьезным, заговорил Алфимов. — Коли вексель этот безденежный, коли об этом по начальству заявлено своевременно… опять же находится в таких подозрительных руках… Ведь на тебя кто ни посмотрит, скажет,
что ты этот вексель как ни на есть неправдой получил, и денег за
него не давал… потому издалека видно,
что денег у тебя нет, да и не было…
Но все это
делается ими до того своеобразно, с такой болтовней и веселостью,
что положительно прощаешь
им их приставанье и назойливость и невольно покупаешь у
них их товар.
Выйдя от де Диона,
он стал припоминать ход вчерашней игры, и
чем более
он обдумывал
его, тем сильнее убеждался,
что граф прав,
что он на самом деле
сделался жертвой шулеров.
Несмотря на свой сравнительно небольшой рост,
он сделался так представителен,
что его назначили по наряду на видные дежурства, и место пристава, предмет
его тайных мечтаний, было обеспечено за
ним при первой вакансии — на таком хорошем счету исполнительного и аккуратного чиновника был
он у своего начальства.
Эразм Эразмович барахтался и руками и ногами, но Николай Герасимович, обладавший, особенно в припадках гнева, колоссальной силой, нес
его на весу и так, видимо, затянул
ему ворот рубашки,
что и без того красное лицо Строева
сделалось сине-багровым.
С развитием этого, охватывавшего
его все более и более чувства,
ему сделалась противна
его прошлая жизнь, и
ему казалось,
что прелесть жизни началась с той минуты, когда
он впервые увидал светлый, чистый образ Мадлен де Межен.
—
Что ему делается? сидит над книгами, воззрится в одно место, и не оттащишь его! Супруга воззрится в другое место… он и не видит, что под носом делается. Вот теперь с Маркушкой подружился: будет прок! Уж он приходил, жаловался, что тот книги, что ли, твои растаскал…
Это была первая женщина, которую Симон видел совсем близко, и эта близость поднимала в нем всю кровь, так
что ему делалось даже совестно, особенно когда Серафима целовала его по-родственному. Он потихоньку обожал ее и боялся выдать свое чувство. Эта тайная любовь тоже волновала Серафиму, и она напрасно старалась держаться с мальчиком строго, — у ней строгость как-то не выходила, а потом ей делалось жаль славного мальчугана.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад,
что напоил. Ну
что, если хоть одна половина из того,
что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу:
что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право,
чем больше думаешь… черт
его знает, не знаешь,
что и
делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Я раз слушал
его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать,
что с
ним сделалось.
Подумавши, оставили // Меня бурмистром: правлю я // Делами и теперь. // А перед старым барином // Бурмистром Климку на́звали, // Пускай
его! По барину // Бурмистр! перед Последышем // Последний человек! // У Клима совесть глиняна, // А бородища Минина, // Посмотришь, так подумаешь, //
Что не найти крестьянина // Степенней и трезвей. // Наследники построили // Кафтан
ему: одел
его — // И
сделался Клим Яковлич // Из Климки бесшабашного // Бурмистр первейший сорт.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов,
они рассудили,
что на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет
его и в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не
сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью; земля трескалась и
сделалась тверда, как камень, так
что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее,
что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные
ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.