Неточные совпадения
Кроме вообще
в то время магической
силы этого имени с ним у сидевшего
в изящном будуаре прелестной незнакомки офицера были особые, личные, таинственные связи.
— Ты вздыхаешь, ты страдаешь при
этой мысли, — продолжал старик, — но подумай только, как бессмысленна твоя любовь. Княжна Несвицкая — богачка, никогда не может быть твоей женой, женой теперь еще школьника, а впоследствии,
в лучшем случае, гвардейского офицера с несколькими десятками душ за душою… Будь благоразумен… Соберись с
силами, будь честен и забудь…
—
Эта мысль засела ему
в голову… Чтобы добиться
этого, он на все готов, он
силой ворвется
в твою комнату и, думаю, не побоится даже твоего мужа, если бы он загородил ему дорогу.
Но кроме
этой «геены», которая
в уме Степана стала представляться для него неизбежной, но с которой он,
в силу своей любви к князю, почти примирился, есть и другой суд, суд земной, суд более близкий, суд, который будет вместе с тем означать, что поручение им неисполнено, так как если он будет уличен
в краже ребенка, права последнего будут восстановлены.
В силе и значении князя Святозарова Дарья Васильевна не сомневалась; она слышала сама
эту фамилию, да и сын писал ей о его несметном богатстве и высоком месте при дворе. Бороться против его воли ей, как и Степану, казалось немыслимым, потому-то она даже повторила как-то растерянно...
Потемкин со своей стороны платил ей восторженным благоговением, и
это чувство придавало ему бодрости, веру
в свои
силы и
в достижении цели, которая, как мы знаем, была та же, что и
в ранней его юности, и выражалась тою же формулою: «Хочу быть министром».
— Нет, князю не удастся его дикая, нелепая месть… — вслух промолвил Григорий Александрович. — К тому времени, когда
этот ребенок вырастет, я буду
в силе, и
эта сила даст мне возможность восстановить его права… Теперь же пусть пока его сиятельство вместе со своими достойными сообщниками утешаются мыслью, что достигли своей цели — повергли
в ничтожество незаконного сына княгини.
Ласковые слова императрицы довершили остальное. Не стараясь узнать, какое горе терзает его, она с присущими ей мягкостью и тактом обошла
этот вопрос
в разговоре с Григорием Александровичем. Она указала ему на тот высокий жребий, который выпадает на его долю велением судьбы, и сказала, что человек, призванный утешать горе многих, должен, если не забыть о своем, то иметь столько
силы духа, чтобы не предаваться ему чрезмерно.
Сознавая свои заслуги, он понимал, что раболепствующая перед ним толпа не имела о них даже отдаленного понятия и низкопоклонничала не перед ним лично, а перед
силой блеска и богатства, которых он являлся носителем. Он для них был лишь «вельможей
в случае», и они совсем не интересовались, какими способами добился он
этого случая.
Ни к чему подобному Потемкин не был подготовлен и хотя по мере
сил он заботился о благосостоянии края, но для приема
в нем императрицы
этого не было достаточно. Он хотел бы показать ей
эти области
в блестящем положении.
Он не стал с нею препираться по
этому вопросу, тем более, что не был
в силах предотвратить гибель своей падчерицы — борьба с Потемкиным, особенно при знании последним его тайны, была бы с его стороны безумием.
Это произошло вследствие замешательства
в Египте и восстания албанского правителя Махмуд-паши, отвлекших турецкие
силы с театра русско-турецкой войны.
— Бог и послал тебя мне, Анфисушка… Не расскажи ты мне про
этого несчастного солдатика, может ничего такого, что теперь случилось, и не было, а теперь у меня с души точно тяжесть какая скатилася, а как исповедаюсь с тобой вместе перед княгинюшкой, паду ей
в ноги, ангельской душеньке, да простит она меня, окаянную, и совсем легко будет…
Силы будут остатные дни послужить Господу…
Оно находит
силу в самом себе, и
эту силу пылкого воображения, которая является для влюбленного созданной им действительностью, нельзя разрушить никакими доводами благоразумия.
— Благодарю вас, граф, — необычайной
силой воли заставила прийти
в себя Княгиня, — вы мне открытием оказали большую услугу… Я постараюсь спасти его от
этого рокового увлечения.
Неточные совпадения
Но он не без основания думал, что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных
сил.] есть все-таки сечение, и
это сознание подкрепляло его.
В ожидании
этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф
этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя
в действии облегчит».
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не было той
силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста
в неведении чего бы то ни было, то
в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже
в известном смысле было прочнее его.
Минуты
этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним, не будучи
в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась
в этом взоре, и тайна
эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.
Когда он разрушал, боролся со стихиями, предавал огню и мечу, еще могло казаться, что
в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая
сила, которая, независимо от своего содержания, может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный, когда ни на ком не тяготел его исполненный бесстыжества взор, делалось ясным, что
это"громадное",
это"всепокоряющее" — не что иное, как идиотство, не нашедшее себе границ.
"Мудрые мира сего! — восклицает по
этому поводу летописец, — прилежно о сем помыслите! и да не смущаются сердца ваши при взгляде на шелепа и иные орудия,
в коих, по высокоумному мнению вашему, якобы
сила и свет просвещения замыкаются!"