Глаза Дарьи Николаевны горели
злобным огнем, она нервными шагами ходила по комнате и с видимым нетерпением глядела на дверь, из которой должна была появиться Маша.
Неточные совпадения
Через несколько минут перед Дарьей Николаевной уже стоял Кузьма Терентьев. Вглядевшись в него, она, даже при всей крепости своих нерв, вздрогнула. Он был положительно непохож на себя. Бледный, осунувшийся, с впавшими глубоко в орбиты, блестевшими зловещим
огнем глазами, с судорожно сжатыми в кулак руками, он стоял перед Дарьей Николаевной каким-то карающим привидением. Салтыкова в первую минуту отступила от него на шаг, но затем быстро пришла в себя и не без
злобной иронии спросила...
При слове «убийца», Евгений Николаевич побледнел и затрясся, но это было делом одной секунды. Яркая краска сменила бледность его лица, глаза загорелись
злобным огнем, как бы в предвкушении близкого торжества над этой холодной женщиной.
Таня вернулась к себе в комнатку. Когда она осталась наедине сама с собой, лицо ее преобразилось.
Злобный огонь засверкал в ее глазах. На лбу появились складки, рот конвульсивно скривился в сардоническую улыбку.
Неточные совпадения
Не дух коварства и обмана // Манил трепещущим
огнем, // Не очи
злобного шайтана // Светилися в ущельи том:
И опять ругательства полились уже по адресу сестры, на этот раз еще более циничные и ожесточенные. Казалось, он чувствовал особое,
злобное наслаждение, втаптывая в грязь свою мечту о мифической сестре; и вместе с тем безумный
огонь в его глазах разгорался еще сильнее, а из груди вырывался сухой кашель, похожий на глухие стоны.
Я долго не могла забыть стройную фигуру разбойника-горца, стоящую на подоконнике, его дикий взгляд и короткую, полную
злобной ненависти фразу: «Еще свидимся — тогда попомните душмана Абрека!» К кому относилась эта угроза — ко мне ли, за то, что я выдала его, или к моему отцу, оскорбившему вольного сына гор ударом нагайки, — я не знаю. Но его взгляд скользнул по нас обоих, и невольно опустились мои глаза, встретив его сверкающие бешеным
огнем зрачки, а сердце мое болезненно сжалось предчувствием и страхом.
Малюта оглашал воздух хриплым,
злобным хохотом и чуть не прыгал на кресле. Глаза его сверкали диким
огнем зверской радости, и морщины, эти печати преждевременной старости и разгульной жизни, расходились по всему лицу.
Одним из свойств Ермака Тимофеевича, привлекавших к нему сердца людей, была необычайная справедливость при оценке заслуг — он всегда награждал самых достойных, которые признавались таковыми всеми, за немногими исключениями, так как люди везде люди, а между ними есть непременно людишки, которые постоянно горят на медленном
огне злобной зависти ко всему выдающемуся, ко всему, что, по их собственному сознанию, выше их.