Неточные совпадения
А как опять мировая, так и мы бывало придерживаемся присловья: «
В поле враг, дома гость, садись под
святые [
В передний
угол.], починай седову;
в лесу — кистенем, а
в саду — огурцом».
—
В руках у Него милостей много. Не нам судить и разбирать, к чему ведет Его
святой Промысел. Нам остается верить только, что все идет к лучшему! — сказал князь Иван, указывая рукой на кроткий лик Спасителя,
в ярко горящем золотом венце, глядевший на собеседников из переднего
угла светлицы.
В переднем
углу, где обыкновенно у всех христиан висит лик какого-нибудь
святого, что-то было завешено белым полотенцем, запачканным кровью.
Неточные совпадения
В противоположном
углу горела лампадка перед большим темным образом Николая чудотворца; крошечное фарфоровое яичко на красной ленте висело на груди
святого, прицепленное к сиянию; на окнах банки с прошлогодним вареньем, тщательно завязанные, сквозили зеленым светом; на бумажных их крышках сама Фенечка написала крупными буквами «кружовник»; Николай Петрович любил особенно это варенье.
— Садовник спал там где-то
в углу и будто все видел и слышал. Он молчал, боялся, был крепостной… А эта пьяная баба, его вдова, от него слышала — и болтает… Разумеется, вздор — кто поверит! я первая говорю: ложь, ложь! эта
святая, почтенная Татьяна Марковна!.. — Крицкая закатилась опять смехом и вдруг сдержалась. — Но что с вами? Allons donc, oubliez tout! Vive la joie! [Забудьте все! Да здравствует веселье! (фр.)] — сказала она. — Что вы нахмурились? перестаньте. Я велю еще подать вина!
— Ну, иной раз и сам: правда,
святая правда! Где бы помолчать, пожалуй, и пронесло бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь
в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело
в руки: «Не трогай, не суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?» Возьмешь кусок
в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что
в палате да по добрым людям.
Летом любил он уходить
в окрестности, забирался
в старые монастыри и вглядывался
в темные
углы,
в почернелые лики
святых и мучеников, и фантазия, лучше профессоров, уносила его
в русскую старину.
— Ну, уж
святая: то нехорошо, другое нехорошо. Только и света, что внучки! А кто их знает, какие они будут? Марфенька только с канарейками да с цветами возится, а другая сидит, как домовой,
в углу, и слова от нее не добьешься. Что будет из нее — посмотрим!