Неточные совпадения
Он знал в подробности все светские интриги и историю почти каждой из звездочек полусвета, и
о нем
говорили шутя, что если бы он захотел, то мог бы написать такую скандальную хронику, от которой бы содрогнулось даже петербургское общество. Но доктор Звездич умел молчать или, вернее,
говорить кстати. Он
не мог быть назван скрытным, но и никогда
не говорил того, что могло бы скомпрометировать тех, кто
не должен был быть скомпрометированным, и таким образом
не вызывал вражды к себе людей, жизнью которых он жил.
—
О, только
не вам предстоит эта участь! — перебил доктор. — Анжель любит, чтобы игра стоила свеч, любит заставлять
о себе
говорить…
— Она только
о вас и думает, — продолжала няня, — только
о вас и
говорит… Нет вас — ждет
не дождется, уехали — тоскует, горюет. Она только и живет, когда вы здесь… Теперь она просто неузнаваема.
— Потом,
о, потом… — продолжала молодая девушка, краснея, — я видела себя… Это так странно, мама,
не правда ли? Во сне иногда видишь себя, как будто помимо нас самих существует второе «я», которое смотрит на то, что мы делаем, слышит то, что мы слушаем, и
говорит: Я видела себя… Я шла по зале, одетая в белое, с венком померанцевых цветов на голове и таким же букетом на груди, покрытая фатой…
Довольно большого роста, худощавый, с желтовато-бесцветным лицом, с ухватками семинариста, он нельзя, впрочем, сказать, чтобы был некрасив. Его даже можно было назвать недурным собою, если бы прямые, довольно правильные черты его лица
не были лишены выражения и жизни.
Не носи он громкого титула и
не принадлежи к знаменитому историческому роду, он бы навеки остался незаметной личностью,
о которой ничего
не говорят и ничего
не думают.
— Действительно, я хорошо знаю даму,
о которой ты
говоришь, — заметил он, усмехаясь, — но дело идет
не о матери, а
о дочери.
Вследствие этого эпизода положение Боброва, приглашенного в Облонское в качестве технолога, совершенно изменилось — он сделался другом дома.
О нем иначе
не говорили в этой семье, как с восторженной похвалой, а потому нет ничего удивительного, если в пылком сердце юной пансионерки выросла любовь, посеянная ранее.
«Разве князь
не сказал ей, что хорошо знает ее мать? — рассуждала сама с собой молодая фантазерка. — Разве Жюли
не рассказывала своему отцу
о пансионской подруге? Из этого ясно, что князь
говорил о ней с ее матерью.
— Оставим мою наружность, — уже серьезно сказала она, — будем
говорить о другом. — Где вы были все время, Александр Михайлович? Я слышала, что вас
не было в Варшаве.
—
О, тем лучше! — ответила она. — Я знаю, что моя мать покровительствует нашей любви, как я угадала сразу, и что ты именно тот, кому она меня предназначила, но лгать моей бедной няне даже для того, чтобы доставить тебе удовольствие… мне тяжело. Во лжи вообще есть что-то ужасно неприятное, чтобы лгать, нужно презирать или того, кому лжешь, или себя самое. Когда я вижу, что Ядвига верит тому, что я ей
говорю, я чувствую, что мне стыдно за ее доверие. Иногда я себя спрашиваю,
не принесет ли мне это несчастье?
— По крайней мере все, что я знаю.
О, вы даже
не в состоянии меня обвинять так, как я сама себя обвиняю за мою глупость, за мое доверие… —
говорила Ядвига, обливаясь слезами и ломая руки.
Она была любимицей барышни и явилась к ней по поручению самой няни Ядвиги, — так по крайней мер она
говорила, — чтобы передать своей ненаглядной барышне, чтобы она
не беспокоилась, что ее няня хорошо знала
о ее прогулках с его сиятельством, но молчала действуя по приказанию Анжелики Сигизмундовны, что даже
о предстоящем ее отъезде в Москву няня Ядвига знала еще накануне, а сегодня утром, следуя приказаниям г-жи Вацлавской, уехала к ней в Петербург, а ее, Марфушу, послала к барышне.
«Дела-то его, как видно,
не блестящие», — вывел он заключение, заметив, что на Перелешине даже
не было часов,
не говоря уже
о кольцах и перстнях, которые всегда, бывало, блестели на его выхоленных пальцах с длинными ногтями.
— А потому, что
говорят о появлении новой звезды, совсем молоденькой, очаровательной, как сказочная принцесса, и Анжель
не рискнула бы дать повод к сравнению своей зрелой красоты с распускающейся красотой своей юной соперницы,
не убедившись заранее, что восторжествует над нею и уничтожит ее.
Это была небольшая, уютная комната в два окна, все стены которой были обтянуты розовой шелковой материей. Изящная будуарная мебель обита шелком такого же цвета; белые драпри на окнах и белый полог над пышной кроватью довершали обстановку,
не говоря уже
о дорогих туалетных принадлежностях и других безделушках, украшавших туалетный стол, на котором возвышалось огромное, зеркало.
Вы все это знали, князь, потому что бедное дитя
говорило вам
о своей матери в выражениях, показывавших, что я ничем
не омрачила ее чистоты.
Она будет дурно
о нем
говорить? Какое ему до этого дело? То, что будет сказано в ее обществе, до него
не дойдет. Она будет обвинять его за недостойное поведение относительно ее дочери. Что ж! Посмеются над матерью,
не пожалеют дочери и позавидуют ему!
Неточные совпадения
Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Да, встретившись с Петром Ивановичем, и
говорю ему: «Слышали ли вы
о новости-та, которую получил Антон Антонович из достоверного письма?» А Петр Иванович уж услыхали об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая,
не знаю, за чем-то была послана к Филиппу Антоновичу Почечуеву.
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами!
не дадите ни слова
поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я
не знаю, однако ж, зачем вы
говорите о злодеях или
о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы
не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на кого… я
говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и
не покраснеет!
О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги:
говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?