Неточные совпадения
— Сколько у тебя денег с собой? — спросил
граф Стоцкий, когда они
вышли из будуара.
— О, этой певице я бы с наслаждением выцарапала глаза. Из-за нее мне пришлось чуть не умереть от скуки. Я ни за что не хотела
выходить, пока не приедете вы, и оттягивала с минуты на минуту мой номер, чуть не опоздала. А вы,
граф, напрасно не приехали, и именно вчера.
— Здравствуй! — ничуть не смущаясь, сказал
граф Стоцкий, в то время как графиня быстро
вышла из гостиной. — Что ты сегодня такой сияющий?
— Горе тому, кто осмелится оскорбить тебя, Надя, но и тебя я прошу не оскорблять моих друзей… Я приказываю, чтобы
графа Сигизмунда принимали в этом доме всегда — здесь я или нет… Больше мне нечего сказать тебе, — сказал
граф и
вышел.
Молодой человек схватился за мысль хоть на некоторое время уйти из конторы, быстро взял шляпу и
вышел вместе с
графом Сигизмундом Владиславовичем.
Граф Стоцкий простился и
вышел.
Граф Стоцкий
вышел и так хлопнул дверью, что в квартире задрожали окна.
— Нет, из этого едва ли что-нибудь
выйдет! — возразил
граф Сигизмунд Владиславович. — Надо устроить, чтобы
граф и графиня возненавидели друг друга… Ольга Ивановна составит для графини достаточную причину.
Пока он возился с конвертом, я думал, что тут, черт знает, что
выйдет, но оказалось, что
граф Петр очень вежливо уговаривает ее вернуться, а затем рассыпается в любезностях по адресу своей супруги.
Граф прыснул на себя духами из маленького пульверизатора, бросая последний взгляд на себя в зеркало, и, приказав находившемуся тут же, в его спальне, лакею подать себе шляпу и перчатки,
вышел через кабинет и залу в переднюю.
Граф Стоцкий
вышел, спустился с лестницы, сел в карету и крикнул кучеру...
Граф Сигизмунд Владиславович
вышел из кассы и отправился в кабинет «самого», как звали в конторе Корнилия Потаповича Алфимова.
Граф Сигизмунд Владиславович простился с Корнилием Потаповичем и
вышел.
Граф Стоцкий
вышел, сел в экипаж и велел ехать кучеру к Кюба.
Вера Семеновна между тем незаметно
вышла из залы, прошла через кухню в сени, где ожидала ее горничная, подкупленная
графом Сигизмундом Владиславовичем, которая накинула ей на голову платок, а на плечи тальму и проводила по двору до ворот.
Граф отпер дверь. Они
вышли.
Я не любила
графа,
выходя за него; он не сумел даже заставить меня к нему привыкнуть…
Через год после смерти в Монте-Карло
графа Вельского Надежда Корнильевна
вышла замуж за доктора Неволина.
— Да!.. С письмом, где Ефим Федорович просит меня определить графа Хвостикова на одно вакантное место. Я давным-давно знаю графа лично… всегда разумел его за остроумного бонмотиста и человека очень приятного в обществе; но тут вышел такой случай, что лет пятнадцать тому назад он уже служил у меня и занимал именно это место, которого теперь искал, и я вынужденным был… хоть никогда не слыл за жестокого и бессердечного начальника… был принужден заставить
графа выйти в отставку.
Часа в два пополудни карета остановилась у крыльца,
граф вышел первый и тотчас распорядился, чтоб была приготовлена отдельная комната, близ библиотеки, и велел сию же секунду скакать верховому в город за медиком.
Неточные совпадения
— Ну вот вам и Долли, княжна, вы так хотели ее видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной
выходя на большую каменную террасу, на которой в тени, за пяльцами, вышивая кресло для
графа Алексея Кирилловича, сидела княжна Варвара. — Она говорит, что ничего не хочет до обеда, но вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.
Отец мой, Андрей Петрович Гринев, в молодости своей служил при
графе Минихе [Миних Б. Х. (1683–1767) — военачальник и политический деятель, командовал русскими войсками в войне с Турцией в 1735–1739 годах.] и
вышел в отставку премьер-майором [Премьер-майор — старинный офицерский чин (приблизительно соответствует должности командира батальона).] в 17… году.
В самом деле ей нечего было ужасаться и стыдиться:
граф Милари был у ней раз шесть, всегда при других, пел, слушал ее игру, и разговор никогда не
выходил из пределов обыкновенной учтивости, едва заметного благоухания тонкой и покорной лести.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено
выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что
граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
[Офицер, если не ошибаюсь,
граф Самойлов,
вышел в отставку и спокойно жил в Москве.