Она рассыпалась
перед графом Стоцким в благодарностях за рекомендацию клиентов и в особенности за дочь, которая, по ее мнению, была близка к осуществлению возлагаемых на нее любящею матерью надежд.
Неточные совпадения
Перед нею стоял
граф Стоцкий.
Наташа
передала ей рассказ Неволина о посещении им петербургского дома и конторы Корнилия Потаповича и встречу в ней с
графом Петром Васильевичем.
— Стрелы амура не действуют… — шутил
граф Стоцкий, когда его сообщница
передавала ему безуспешность своего кокетства.
Наташа, не торопясь, обстоятельно
передала содержание подслушанного ею разговора между
графом Стоцким и
графом Петром Васильевичем.
— Мы знаем теперь, — продолжал
граф, — что ее дядя, а тем более отец, когда они узнают все, способны мстить за дочь, ни
перед чем не задумавшись, и запугав ими старика Алфимова, мы можем брать с него все, что вздумаем.
Быть может, и полученные ею шестьсот тысяч пошли бы на безумную страсть ее мужа, бесстыдно эксплуатируемого его «другом»
графом Стоцким, так как графиня Надежда Корнильевна, по чисто женской логике, отказывая своему мужу в любви и уважении, не решалась отказывать ему в средствах,
передав ему все свое состояние.
Но, увы, через несколько дней после получения ею известия о доставшемся ей наследстве после покончившего с собою самоубийством ее брата в петербургских газетах появилось сообщение из Монте-Карло о самоубийстве в залах казино
графа Петра Васильевича Вельского, широко
перед этим жившего в Париже и Ницце, ведшего большую игру и проигравшего свои последние деньги в рулетку.
— Если графу так угодно понимать и принимать дворян, то я повинуюсь тому, — проговорил он, — но во всяком случае прошу вас
передать графу, что я приезжал к нему не с каким-нибудь пустым, светским визитом, а по весьма серьезному делу: сегодня мною получено от моего управляющего письмо, которым он мне доносит, что в одном из имений моих какой-то чиновник господина ревизующего сенатора делал дознание о моих злоупотреблениях, как помещика, — дознание, по которому ничего не открылось.
— Я хочу вашей любви, граф, — продолжала Клеопатра Николаевна, — хочу, чтоб вы позволили любить вас, видеть вас иногда, слышать ваш голос. О, не покидайте меня! — воскликнула она и упала
перед графом на колени.
Владимир Иваныч. За то, что льстил и подличал
перед графом до такой степени, что гадко было видеть это!.. Только что ноги не целовал у него!..
— Изволила прибыть, ваше сиятельство! — отвечал квартирьер, указывая фуражкой на кожаный кузов коляски, видневшийся в воротах, и бросаясь вперед в сени избы, набитой крестьянским семейством, собравшимся посмотреть на офицера. Одну старушку он даже столкнул с ног, бойко отворяя дверь в очищенную избу и сторонясь
перед графом.
Неточные совпадения
— Вы знаете,
граф Вронский, известный… едет с этим поездом, — сказала княгиня с торжествующею и многозначительною улыбкой, когда он опять нашел ее и
передал ей записку.
Она слышала, снимая верхнее платье в передней, как лакей, выговаривавший даже р как камер-юнкер, сказал: «от
графа княгине» и
передал записку.
— Ах, помилуйте, я совсем не думал напоминать вам, я вас просто так спросил. Мы вас
передали с рук на руки
графу Строганову и не очень торопим, как видите, сверх того, такая законная причина, как болезнь вашей супруги… (Учтивейший в мире человек!)
Перед моим отъездом
граф Строганов сказал мне, что новгородский военный губернатор Эльпидифор Антиохович Зуров в Петербурге, что он говорил ему о моем назначении, советовал съездить к нему. Я нашел в нем довольно простого и добродушного генерала очень армейской наружности, небольшого роста и средних лет. Мы поговорили с ним с полчаса, он приветливо проводил меня до дверей, и там мы расстались.
Я мог бы написать целый том анекдотов, слышанных мною от Ольги Александровны: с кем и кем она ни была в сношениях, от
графа д'Артуа и Сегюра до лорда Гренвиля и Каннинга, и притом она смотрела на всех независимо, по-своему и очень оригинально. Ограничусь одним небольшим случаем, который постараюсь
передать ее собственными словами.